Впрочем, никто этого не заметил, если судить по радостным крикам тех, кто находился на палубе.

Джорону начало казаться, что корабль стал легче, и он не понимал, почему – «Дитя приливов» нес большой груз, его команда заметно увеличилась, черный корабль был тяжелее, чем раньше, – но скользил по волнам, и не только когда ветрогон призывал ветер. Волшебство птицы-мага длилось только до тех пор, пока они не вышли из гавани, после чего говорящий-с-ветром повернул голову к Миас и выразительно кивнул, словно хотел сказать: Ну, вот видишь. Больше не сомневайся. Затем ветрогон сел на пол клетки в грязную солому, а ветер, дувший со стороны Бернсхьюма, подхватил «Дитя приливов» в тот самый момент, когда ветрогон прекратил его вызывать.

Миас подошла к клетке.

– Когда ты в последний раз был у ветрошпиля, чтобы восстановить силы, говорящий-с-ветром? – спросила она.

– Шесть раз холодный глаз ночи открылся и закрылся, – тихо сказал ветрогон.

– Шесть месяцев? – Миас положила руку на прутья клетки. – Шесть месяцев, а ты все еще способен вызвать ветер, чтобы вывести нас из гавани? Большая часть твоих соплеменников не продержались бы и недели.

Ветрогон встал, ему даже не пришлось помогать себе крылом или клювом, чтобы сохранить равновесие, и оказалось, что он такого же роста, как Миас.

– Больно, – сказал ветрогон и потер грудь когтем крыла, – но я не лучший. Не самый лучший.

Миас отошла немного назад.

– Мы высадим тебя на берег там, где есть ветрошпиль, как только у нас появится возможность, – пообещала Миас. – Ну а по поводу вещей, которые ты попросил, я скажу хранителю палубы Твайнеру, чтобы он их собрал.

Голова ветрогона повернулась, безошибочно отыскав Джорона, несмотря на то, что он был слепым. Миас открыла дверь клетки и отступила в сторону. Ветрогон быстро выскочил наружу и стал спускаться по лестнице на нижнюю палубу, а вся команда смотрела ему вслед.

Это зрелище заставило Джорона содрогнуться, но остальная команда, казалось, уже привыкла к ветрогону; для них он стал просто мебелью, такой же частью корабля, как рулевое весло, позвонки или рангоут. Однако Джорону он представлялся чем-то темным и противоестественным. В детстве ему снились шторма, которые говорили с ним, и его отец повторял, что он должен гнать подобные мысли, они не могут принести ничего хорошего, и, если он начнет о них рассказывать, то очень скоро окажется над кораблем в виде зоресвета.

И что я тогда буду делать, Джорон? Останусь один без моего мальчика?

Но как он мог не вспоминать свои сны теперь, когда существо, способное контролировать ветра лишь силой собственной мысли, ходило по той же палубе, что и он?

Они летели по морю, Глаз Скирит закрылся над ними, свет города постепенно поглощала ночь, огней становилось все меньше, пока не осталось только размытое сияние, исчезновение которого, как казалось Джорону, должно вызывать печаль хотя бы у части команды, и пусть он не был одним из них. А потом холодные кости Скирит озарили небо, мириад сияющих посланий для курсера и супруги корабля, собравшихся внизу, чтобы начертить курс «Дитя приливов». Как он здесь оказался? Офицер корабля мертвых, корабля предателей, направлявшегося на встречу с обитателями Суровых островов.

Как такое могло случиться?

Предателей среди своих соплеменников он почти мог понять – встреча с другими жителями Ста островов, стремившихся остановить войну, это хотя бы имело какой-то смысл. Но обитатели Суровых островов? Они лишь немногим отличались от животных и убивали собственных детей, если им не удавалось захватить детей Ста островов. Мастера тайных заговоров, похитители и убийцы. Но Миас не моргнув глазом согласилась с ними объединиться.

Как такое могло быть?

Неужели именно за это ее приговорили к черному кораблю?

И как себя поведет команда?

Попытается ли Миас скрыть от этих грубых женщин и мужчин, что она сотрудничает с врагом? Люди, которых они ненавидят и боятся больше всего на свете, поведут свои корабли рядом с ними, и они будут вынуждены им доверять. Но разве они смогут? И какой бы удачливой ни была Миас, существует вероятность того, что они просто не последуют за ней.

Однако без жителей Суровых островов, готовых прекратить войну, мир, о котором говорила Миас, не сможет наступить.

Джорон тяжело вздохнул.

Нет, это не его проблема, пусть ее решает Миас. Быть может, если он постарается научиться у нее всему, что только возможно, когда придет время, и ее предательство станет явным, он сумеет управлять кораблем. Джорон не сомневался, что Меванс и часть ее команды будут на его стороне. У него возникло ощущение, что он им нравится. И еще Анзир. Она его поддержит. Ему нужно лишь показать себя с лучшей стороны и…

Он отбросил эти мысли. Зачем что-то планировать заранее? Он на палубе черного корабля. Какой смысл думать о будущем? Нужно просто жить. Делать работу, двигаться и существовать.