— Тащите сюда русалку, у меня есть морская вода. — Волчий стукнул себя по лбу: не могло для нее внедрение рун пройти бесследно. Васелена на миг затихла, и дива пробрал холод. Грудь русалки больше не вздымалась, тело стало холодным и деревянным, и еще что-то начало неуловимо в ней меняться.

Волчий с трудом поднял резко потяжелевшую Васелену и взбежал по ступенькам, отчаяние захлестывало душу. Дальше он шел торопливым шагом, тело русалки коченело, вот-вот отлетит душа. А когда она взмоет, то попадает в ненасытные лучи солнца. Барахольщик спешно семенил впереди, вдруг он что-то вспомнил и завернул в комнату, взял флягу с морской водой и полил на лицо русалки. Ее тело едва ощутимо потеплело, она сглотнула капли влаги и открыла на миг глаза. Дива передернуло: в них безраздельно царила Смерть, теперь больше нельзя будет смотреть в ее прекрасные черные очи.

Они еще ускорили шаг, мужичок вел их по коридорам из мрамора. Вот наконец они вышли в большой зал с морской водой в бассейне. Див бросил Васелену в воду — и вовремя, ее тело начало иссыхать. Дева с головой ушла под воду и так и не всплыла.

— Нет! Не может быть, мы опоздали! — завыл Волчий. Он шагнул к бассейну, но мужик удержал его твердой рукой.

— Не стоит за ней нырять, она сама всплывет, когда наберется сил. Сколько она провела без воды?

— Ну не знаю. Неделю… Может, больше.

— Ясно. Нам остается только ждать. — И мужичок пристроился на краю бассейна. — Зачем хотели меня видеть?

— И вы не сердитесь, что мы убили таласыма? — не поверил див.

— Давно пора, он плохо выполнял свою работу. Да, это был старый жадный козел, в свое время мой родственничек. Мне не жаль, другие как-то живут без таласыма, чем я хуже. А он уже много сожрал людей, желая себя почувствовать живым, моя лавка почти разорилась. Кстати, он вам не оставил ларец? — Глаза барахольщика жадно заблестели. Он знал, что чертов родственник спрятал от него огромные богатства. Он очень долго готовился к ритуальному убийству морально, даже ради этого дом стал строить — в надежде, что, когда замурует родственника, тот поведает ему, куда спрятал свои богатства. Но родич настолько оказался жадным, что сказал: «Я скорее сдохну, чем ты получишь мои деньги! И, когда я стану таласымом, ты сильно пожалеешь, что замуровал меня». Родственник сдержал свое обещание: когда барахольщик стал богатеть, он сделал всё, чтобы тот разорился. Он шугал покупателей, выл по ночам, стучал в окна. Даже порывался уничтожить дом, но передумал. Он просто приглашал в дом всякую шваль, чтобы набить карманы, а взамен обещал несметные богатства — и люди велись. Барахольщик даже переезжал в другой дом, но и там ему не было покоя, по его душу приходили всякие убийцы или духи. Он в последнее покушение едва не сдох.

— Хотели наливное яблоко купить для серебряного блюдца.

Барахольщик вынырнул из своих воспоминаний и сказал:

— Завалялось где-то одно. Я пойду работать, уже черное солнце взошло. А ты или здесь оставайся, или могу в комнату отвести.

— Я буду ждать ее, — ответил Волчий и, снова обернувшись волком, сложил голову на лапы. Барахольщика передернуло: в этом обличье див напомнил ему о родственнике-скряге.

«Чёрт, а про сокровища он так и не ответил. Ну ничего, еще времени много», — подумал мужичок и покинул комнату с бассейном. Волчий с тревогой всматривался в воду. Она была спокойна, как лед в океане. Душу дива замораживало нехорошее предчувствие. Волчий задремал и вдруг вздрогнул: вода в бассейне забурлила, вспенилась. Див вскочил на лапы, напряженно глядел в бассейн — ему показалось, или со дна поднималось нечто? Диву захотелось поджать хвост и удирать со всех лап, настолько от этого нечто веяло жутью. Волчий заставлял себя оставаться на месте силой воли и продолжал смотреть, как пенится и бурлит вода, как всплывает тело — и он не был уверен, что это русалка. «Может, он нас на смерть отправил?» — промелькнула тревожная мысль, но тут на поверхность, словно дохлая рыба, всплыла раздутая как шарик Васелена. Она потянула руки к диву.

— Мужчина! Я хочу мужчину! — И столько отчаянного безумия было в ее словах, что нервы сдали, и Волчий дал дёру. Он вынес дверь одним ударом и, услышав разочарованный вздох, подумал: «Где вы, учитель, когда так нужны!»

На грохот прибежал барахольщик, и див, не думая, толкнул его внутрь, краем глаза заметив, что русалка пошла ко дну, не получив жертву.

— О, красавчик, — сказала она. Эта раздутая жаба попыталась выползти наружу. Барахольщик попятился, волк ударил его лапой, отправляя в полёт, и мужчина с криком плюхнулся в бассейн. Он забил руками, а девушка довольно заурчала: — Мужчина! — Хозяин дома не успел опомниться, как русалка сцапала его и утащила на дно. Див выдохнул, лег у входа в комнату с бассейном, ожидая продолжения.

К нему подошел кот и спросил, вылизывая лапу:

— Что пррроизошло? — Волчий не отреагировал, тогда Баюн запрыгнул ему на загривок и прорычал: — Я спрррашиваю, что пррроизошло? — Острые как заточенная сталь коготки впились в череп волка, и он тряхнул головой.

— Прекрати, я сам не знаю, что произошло! — потребовал див, и кот перемахнул через голову волка, приземлившись перед ним.

Бассейн успокаивался, пена исчезала с поверхности, вода снова стала безмятежной. Волчий выдохнул.

— Пронесло. Она превратилась в раздутую жабу, — наконец ответил он коту.

— Стррранно, так быть не должно! — задумчиво сказал Кот Баюн.

— Ты много не наших русалок видел? — скептически поинтересовался див.

— Крроме нее — ни одной. Но много слышал. Не должно быть так, — проурчал котище.

— Мне тоже так показалось, — признался Волчий.

— Ты не знаешь, куда барррахольщик подевался?

— Знаю, его на дно утащила Васелена.

— Ясно! — ответил кот и улегся рядом с дивом.

Они три дня и три ночи ждали чего-нибудь. Кот занервничал первым.

— Надо за ней лезть. Может, мы опоздали, и она иссохшая?

— Навряд ли, давай подождем до завтра, если ничего не изменится, отправимся к Волосу за советом. Он должен больше знать. Но в морскую воду я за ней не полезу.

Они прождали до восхода черного солнца, и вот из воды выплыла довольная русалка. Она сильно изменилась, смерть теперь была в каждом ее движении, в каждой клеточке, волосы стали длиннее, чешуя на груди и хвост обрели такой же антрацитовый цвет, как и шевелюра. Да и сама Васелена покрылась антрацитовой пленкой. Это была народившаяся богиня смерти. Она изменилась не только внешне, но и внутренне. Поймав на миг взгляд русалки, Волчий вздрогнул: в них больше не было наивной девчонки, в них жили лед и смерть. Взгляд стал твердым, подчиняющим, словно бы к коту и диву выплыла сама царица. В движениях Васелены стало больше грации. Она подтянулась на руках и перекинула себя через бортик бассейна. Лицо девы было спокойным, умиротворенным, словно она узнала что-то ценное. Кожа приобрела бежевый оттенок, что делало Васелену совершенно неземной. В ней сочетались жизнь и смерть.