Святополк фыркнул. Он собирался пролить родную кровь, хоть и был робичич ему братом лишь по отцу, а воевода говорит, что его кмети слишком хороши, чтобы становиться татями!

— Найди кого-нибудь, — велел он, пожав плечами. — Пока у нас нет вестей от Багатур-тархана, мы должны знать, что делается в Степи.

Налетевший ветер зашуршал высокими камышами. От реки донесся всплеск: вынырнула и вновь ушла под воду рыба. Драган проводил ее задумчивым взглядом и посмотрел на своего княжича.

— Сколько мы еще здесь простоим? Гридь ропщет.

— Вымески неблагодарные! — ощерился Святополк, в одно мгновение разозлившись. — Сколько князь их велит, столько и будут стоять!

Воевода встретил его ярость хмурым, упрямым лицом. Он давно пообвыкся со вспышками своего господина.

— Не лютуй, княжич, — сказал Драган, покачав головой. — Они пошли за тобой сюда. Негоже их хаять зазря.

Не токмо пошли, но и союз с копчеными приняли, хотя далось это им ой как не просто. Верно, не сыскалось бы во всем княжестве такого рода, в котором не был убит хазарами отец, брат, муж, сын. Каждому было, за что спросить с копченых виру, каждому было, что припомнить. Русы и хазары резали друг друга столько, сколько себя помнили, а княжич замыслил собрать их под одним стягом, чтобы убить ладожского князя.

Знамо дело, гридь роптала. В Белоозере остались у многих семьи, родня, любушки-невесты. Одно — когда в поход ратный с князем идешь. Это и слава, и почет, и добыча богатая. Достаток семьи. Но нынче же — совсем другое. Не в поход они ратный ушли, а, коли уж начистоту говорить, сбежали из родной земли. И неведомо, когда вернутся. И что принесут с собой.

Святополк цыкнул недовольно, пнул подвернувшийся под ногу камень, но смолчал, усмирив свой гнев. Хлестнув полами плаща, он зашагал вперед по узкой тропинке, ведущей сквозь березовую рощицу к небольшому холму, где и затерялось старое поселение. Стояли врассыпную древние, покосившиеся избы, дышали необжитым холодом и пустотой. И даже расселившаяся по ним дружина не могла вдохнуть жизнь в старые срубы. На другой стороне холма паслись привязанные лошади, щипля остатки пожухшей травы.

Долго они здесь не пробудут, это разумели все. Не смогут прокормить ни лошадей, ни себя. Но — как долго? Казалось, этого не ведал даже сам Святополк, уведший войско в такую глушь.

— Нужно переждать, — сквозь зубы процедил княжич последовавшему за ним воеводе. — И разузнать, отчего молчит Багатур-тархан. Тогда и решим, как дальше быть. Гридь же... Не обижу их, как со всем управимся!

Путь-то у него все равно один — на Ладогу. Но сколь много нужно сделать, прежде чем он доберется до отцовского терема!

— Под зиму можем и в Белоозеро вернуться, — Святополк искоса поглядел на шагавшего вровень с ним Драгана. — А по весне выступим.

Воевода вскинул на княжича взгляд голубых глаз и нахмурился. Молча поджал бледные губы.

— Что кривишься? — сощурившись, спросил Святополк. От него не укрылось недовольство воеводы.

Выйдя из березовой рощицы, они пересекли небольшую поляну и нынче поднимались по холму.

— Мыслишь, не пойдет против тебя брат по зиме, княжич? — совсем невпопад отозвался Драган.

— Да кто ж по зиме ходит! — с неподдельной уверенностью воскликнул Святополк, поглядев на воеводу как на неразумное дитя. Он даже улыбнулся словно услыхал занятную историю, изрядно его повеселившую.

В словах Святополка была правда. По зиме в ратные походы дружина не ходила: дороги запорашивал снег, лютые морозы стискивали кости в ледяные тиски, и никак нельзя было продержаться на колючем верху целый день верхом. Зимой и треть летнего поприща не получалось одолеть! Слишком рано опускалась на землю темнота, и заходило тусклое солнце. Зимой замедлялась, почти останавливалась сама жизнь, и укрытая тяжелым снежным покровом мать-сыра-земля засыпала до весны.

Для ратных походов всегда дожидались весны: пока растает снег да закончится распутица, в которой увязали лошади, повозки да люди. Пока теплый ветер обдует землю, и грязь под ногами превратится в твердую дорогу.

Но шибко уж уверен был Святополк в том, что не решится ладожский князь выступить зимой. А коли решится? Драган совсем не знал Ярослава Мстиславича. Но слишком хорошо знал своего княжича. Знал его лютую, сжирающую ненависть к старшему брату. Ненависть, что застилала ему глаза и мешала разумно мыслить. Коли ошибается Святополк, им всем придется туго. Зимой в Белоозере они окажутся в западне, загнанными в угол словно дикий зверь на ловите.

Потому и хмурился воевода Драган, потому и глядел вокруг недовольно и сердито. Он ничего не сказал Святополку. Чего впустую гадать? Сколько еще воды утечет, пока наступит зима! Там будет видно. Нынче же воеводе доставало иных забот, кроме как впусте сокрушаться о том, что еще даже не случилось! Оставив княжича, он направился в одну из дальних изб, потолковать с поселившимися там кметями. Самые младые по зимам из всей дружины, меньше всего они станут упрямиться, коли попросить их отправиться в далекую Степь.