— Идём, да? — я оглядела соратников.

И мы пошли, и амулет вёл нас. Сама бы я хрен там кого нашла, потому что — реальный лабиринт.

— Вы как вообще тут ходите? И зачем всё это наворотили?

— Чтобы узники не выбрались, — усмехнулся Томас. — На самом деле сюда давно никого не бросали, хлопотно это. На первом этаже замка есть пара комнатушек, куда можно посадить врага, их и занимали, если была нужда.

— Точно без бутыли не выберешься, — бурчала я. — Или без амулета.

Мы шли-шли… и пришли. Амулет всё сильнее рвался из моей ладони, и упёрся в дверь. Деревянную дверь, запертую на замок, ясное дело. Но с замком Томас поступил уже знакомым мне образом — наколдовал, и тот рассыпался. И мы втроём отворили толстую и тяжёлую дверь.

Он не сразу понял, что это вообще такое случилось, и даже не сразу поднялся с каменного пола. А потом — понял. Увидел меня, Бриана и брата… и рассмеялся.

— Слава всем богам, тёмным и светлым, и слава родной крови, и боевому братству слава. А тебе, моя леди Серафима, слава вдвойне. Если кто и мог меня здесь найти, так только ты.

Он ещё и поклонился, паршивец. И улыбнулся — от уха до уха. И только потом подошёл, слегка шатаясь, и обнял меня.

И я поверила, что дальше мы справимся, и всё будет хорошо.

Когда мы выбрались из лабиринта наверх, то оказалось, что там уже тёмная ночь. И подозрительная тишина во дворе.

На крыльце не было никого, а толпа во дворе стояла тихо и ловила каждое слово. Говорил мужичок за полтинник, по виду — знатный здешний лорд. Тот самый гадюшка Годрик, что ли?

— Ты мой племянник и родная кровь, и я не хочу проливать эту самую родную кровь. Я предлагаю мир. Я не знаю, где Хьюго, кто утащил его, в какой портал, когда и почему. Здесь его нет.

Он стоял в пятне магического света, а перед ним — Стефан, высокий, выше дяди на голову, властный и мрачный.

— Ты говоришь неправду. У меня есть достоверные сведения о том, что мой младший брат здесь, в Мерсийском замке. Это первое. А второе — это мой замок. Как бы то ни было, я старший сын Вильгельма Мерсийского, это мои владения. А тебе твои владения выделил ваш с отцом отец, и они вовсе не здесь. Я согласен не отправлять тебя восвояси на ночь глядя, но тебе придётся отправиться туда. После того, как мы решим все вопросы о смерти моего отца и о Хьюго.

— Любезный мой племянник, ты уже распорядился проверить жилые и прочие покои — и не нашёл никакого Хьюго. Как мне ещё доказать тебе, что ты заблуждаешься? Ищи хоть до утра, хоть до конца света, никого ты здесь не найдёшь!

Ух, какой хороший момент-то настал! И Хьюго это понимал, он улыбнулся мне и легко шагнул с крыльца.

— Не нужно никого искать. Я здесь, и я готов рассказать, где я был и что делал.

Годрик вытаращился на него, как на вошь. На что-то такое, чего здесь быть никак не должно, однако есть, и никуда от него не денешься.

— Ты… ты…

— Я. Благодарю тебя, Стефан, что не оставил меня в беде, что привёл сюда Томаса и Бриана, и особенно — что привёл леди Серафиму. Без неё они бы не справились.

— Где ты был? — Стефан подошёл и обнял брата.

Ну слава богу, хоть тёмному, хоть светлому. Всё же как брат, а не как будто просто мимо проходил.

— В подземелье, в том, где лабиринт.

— И как… они тебя нашли? — Стефан с изумлением смотрел на нашу троицу.

— Наверное, чудом? — улыбнулся Хьюго. — И знаешь, завтра на рассвете у меня поединок вот с ним, — кивнул на Годрика. — Этот бесчестный человек обвиняет меня в убийстве нашего отца, но я не мог этого сделать, клянусь!

— Ты не помнишь себя после своих припадков безумия! Ты не можешь отвечать за свои слова! — шипел Годрик.

— А за свою руку — могу, — ответил Хьюго. — И она покарает лжеца и предателя. Понимаешь, — обернулся он к Стефану, — этот неумный человек заточил меня в ту камеру, где когда-то умер древний граф Роберт. И я призвал силы и тени предков быть моими свидетелями. Я понимаю, что сейчас у нас — моё слово против его слова. Я в самом деле помню не всё, а он ведь не признается, как всё вышло на самом деле. Поэтому пусть боги и предки рассудят, кто из нас прав.

— Хорошее решение, — согласился Стефан. — Завтра, на рассвете, здесь, во дворе. А пока — Годрик, немедленно прикажи своим людям сложить оружие.

— Отчего это я должен приказывать? Это ты ведёшь себя, как захватчик. Вломился, не спросясь!

— Я пришёл в свой дом, а меня встретили мечами и стрелами, — холодно ответил Стефан. — И тех, кто встречает меня подобным образом, я всего лишь учу вежливости, не более того. И научу всех, кто еще сомневается. Но если ты прикажешь сложить оружие, мы завершим быстрее, и больше не будет жертв.