И казну он искал скорее для общего дела, каким бы оно не было. Хотя тут я, испорченный родным столетьем, до конца не верил в мичманский альтруизм. Привык, что вышестоящие современные маломальские начальники всё и всегда гребут под себя. Никак и никогда не нажрутся деньгами и прочими благами, которые получают, забираясь на очередную ступеньку пищевой цепочки.

С этими мыслями я тихо пробирался вперёд, стараясь обойтись без света. В принципе, глаза уже привыкли к темноте, а смутный свет в конце давал возможность не включать фонарик.

В темноте было трудно ориентироваться во времени. По моим ощущениям прошло минут десять, когда голоса стали слышаться громче, а я наконец-таки увидел вход или выход. Я замёрз на границе света и темноты, всматриваясь и вслушиваясь, и принялся с интересом подсматривать за разворачивающейся на моих глазах комсомольской драмой.

К моему удивлению в небольшой круглой зале оказалось достаточно светло, при этом мои пропавшие кладоискатели не пользовались фонарями. Свет, как и в других местах подземелья, лился откуда-то сверху. Не сказать, что было слишком светло, но я прекрасно разглядеть и девушку, и мужчину. В помещение словно разлились летние сумерки.

Я попытался понять, откуда иллюминация, но потолок терялся в густых тенях и ничего конкретного разглядеть не удалось. Интересная все-таки здесь осветительная система, да и не только она. Все эти потайные комнаты и скрытые механизмы. Так и сгинуть недолго при очередной попытке зайти или выйти. Кто его знает, на что ориентировались древние строители и что им приказано защитить любой ценой.

От разглядывания комнаты меня отвлекли Лена и Кузьмич. Я, наконец, увидел, из-за чего они так спорят. Точнее, комсомолка, активистка и просто красавица Блохинцева убеждает в чем-то Сидор Кузьмича, а тот стоит, слушает, но по лицу видно — не согласен.

Между искателями сокровищ стоял старый запертый сундук. Да ладно? Неужто отыскали клад? Я очень удивился, неужели это всё, что осталось от сокровища Петербургской казны и богатства князей Юсуповых?

Почему-то крышка ящика, обитого железными рейками, до сих пор была закрыта. Либо товарищи его только что откуда-то достали, всё это время спорили и параллельно пытались вскрыть, но у них ничего не вышло.

Лена снова заговорила. Я улыбнулся, извечные спор добра и зла, пробела выбора и все такое. Ответственная честная Елена Блохинцева требовала у товарища из комитета государственной безопасности, чтобы он вызвал сюда сотрудников городского музея, милицию и прочих научных работников, чтобы оценить масштаб на находки, историчность и прочее, прочее, прочее.

Сидор Кузьмич внимательно слушал возбуждённую Лену, чуть снисходительно улыбался в ответ на её аргументы, и молчал. Но едва девушка закончила свою пылкую речь, заговорил мичман. Коротко ёмко сказал свое «нет».

Девушка на секунду растерялась, но потом с новыми силами кинулась доказывать Кузьмичу, что он не прав, как ему, представителю власти, не стыдно, и что они просто обязаны сообщить государству про найденные старинные артефакты.

Своим ответом особист меня знатно повеселил. Простой советский сотрудник Комитета государственной безопасности ухмыльнулся и выдал: «Государство — это я».

Лена опешила, потом возмущенно фыркнула и хотела снова кинуться в бой. Но я решил прервать жаркие дебаты, шагнул в комнату и поинтересовался:

— А что в сундуке-то?

От моего возгласа Сидор Кузьмич моментально преобразился. Что порадовало, особист сразу же вывел Елену из зоны поражения, прикрыл её собой.

— Алексей, еж твою медь! Ежа тебе в… — мичман запнулся, покосился на девушку, и закончил. — Что тебя морские черти утащили! Давно стоишь?

— Да не то, чтобы очень, — пожал я плечами и шагнул в помещение.

Лена улыбнулась, подбежала ко мне и крепко обняла. Отчего-то щемануло сердце, на душе потеплело. Но я быстро пришел в себя, взял девчонку за плечи, аккуратно отстранил от в сторону, заглянул в лицо и поинтересовался:

— Все в порядке?

— Да, — Лена кивнула и тут же, что называется, не отходя от кассы, затараторила. — Леша! Леша, что мы нашли! Ты справился? Да? Я знала, знала, что ты сумеешь разгадать загадку! Ты прости, — виноватым голосом. — У нас с собой не оказалось ни карандаша, ни бумаги, ни даже мела, иначе я бы обязательно написала инструкцию и оставила в тупичке! А возвращаться долго! А ты нашел еще один потайной проход? Ну как тот, помнишь? — Лена запнулась, вспомнив, что мы не одни, дернула плечом в сторону Кузьмича.

— Да говори уже, чего там, — хмыкнул я, наблюдая за лицом мичмана. — Уверен, Сидор Кузьмич знает побольше нашего про эту часть подземелья.

Особист демонстративно закатил глаза и пожал плечами, всем своим видом подтверждая мои слова. Уверен, он и про мертвого фрица в курсе. Не раз небось мимо проходил, и не доложил куда следует. Значит, нужен покойничек, важен: чтобы место не потерять, а то и еще один тайник возле него спрятан. Крепкий орешек этот мичман, не раскусить с наскока.

Слушая Лену, я в очередной раз удивлялся тому, что мы, горожане, в моей прошлой будущей жизни, катастрофически мало знаем о подземных ходах нашего города. Да еще и норовим закопать всё, что случайно обнаруживаем.