Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 2. Стихотворения. Поэмы (1910–1913)
вернуться

Гумилев Николай Степанович
Шрифт:

71. Сонет

Я, верно, болен: на сердце туман, Мне скучно всё, и люди, и рассказы, Мне снятся королевские алмазы И весь в крови широкий ятаган. Мне чудится (и это не обман): Мой предок был татарин косоглазый, Свирепый гунн... я веяньем заразы, Через века дошедшей, обуян. Молчу, томлюсь, и отступают стены — Вот океан, весь в клочьях белой пены, Закатным солнцем залитый гранит, И город с голубыми куполами, С цветущими, жасминными садами, Мы дрались там... Ах, да! я был убит.

72. На море

Закат. Как змеи, волны гнутся, Уже без гневных гребешков, Но не бегут они коснуться Непобедимых берегов. И только издали добредший Бурун, поверивший во мглу, Внесется, буйный сумасшедший, На глянцевитую скалу И лопнет с гиканьем и ревом, Подбросив к небу пенный клок... Но весел в море бирюзовом С латинским парусом челнок; И загорелый кормчий ловок, Дыша волной растущей мглы И, от натянутых веревок, Бодрящим запахом смолы.

73. Любовь

Надменный, как юноша, лирик Вошел, не стучася, в мой дом И просто заметил, что в мире Я должен грустить лишь о нем. С капризной ужимкой захлопнул Открытую книгу мою, Туфлей лакированной топнул, Едва проронив: не люблю. Как смел он так пахнуть духами! Так дерзко перстнями играть! Как смел он засыпать цветами Мой письменный стол и кровать! Я из дому вышел со злостью, Но он увязался за мной, Стучит изумительной тростью По звонким камням мостовой. И стал я с тех пор сумасшедшим, Не смею вернуться в свой дом И всё говорю о пришедшем Бесстыдным его языком.

74

Фидлер, мой первый учитель И гроза моих юных дней, Дивно мне! Вы ли хотите Лестных от жертвы речей? Если теперь я поэт, что мне в том, Разве он мне не знаком, Ужас пред вашим судом?!

75. Укротитель зверей

...Как мой китайский зонтик красен,

Натерты мелом башмачки.

Анна Ахматова
Снова заученно-смелой походкой Я приближаюсь к заветным дверям. Звери меня дожидаются там, Пестрые звери за крепкой решеткой. Будут рычать и пугаться бича, Будут сегодня еще вероломней Или покорней... не всё ли равно мне, Если я молод и кровь горяча? Только... я вижу всё чаще и чаще (Вижу и знаю, что это лишь бред) Странного зверя, которого нет... Он — золотой, шестикрылый, молчащий. Долго и зорко следит он за мной И за движеньями всеми моими, Он никогда не играет с другими И никогда не идет за едой. Если мне смерть суждена на арене, Смерть укротителя, — знаю теперь, Этот, незримый для публики, зверь Первым мои перекусит колени. Фанни, завял вами данный цветок, Вы ж, как всегда, веселы на канате... Зверь мой, он дремлет у вашей кровати, Смотрит в глаза вам, как преданный дог.

76. Она

Я знаю женщину: молчанье, Усталость горькая от слов, Живет в таинственном мерцанье Ее расширенных зрачков. Ее душа открыта жадно Лишь медной музыке стиха, Пред жизнью дольней и отрадной Высокомерна и глуха. Неслышный и неторопливый, Так странно плавен шаг ее, Назвать нельзя ее красивой, Но в ней всё счастие мое. Когда я жажду своеволий И смел и горд — я к ней иду Учиться мудрой сладкой боли В ее истоме и бреду. Она светла в часы томлений И держит молнии в руке, И четки сны ее, как тени На райском огненном песке.

77. Оборванец

Я пойду по гулким шпалам Думать и следить В небе желтом, в небе алом Рельс бегущих нить. В залы пасмурные станций Забреду, дрожа, Коль не сгонят оборванца С криком сторожа. А потом мечтой упрямой Вспомню в сотый раз Быстрый взгляд красивой дамы, Севшей в первый класс. Что ей, гордой и далекой, Вся моя любовь? Но такой голубоокой Мне не видеть вновь! Расскажу я тайну другу, Подтруню над ним В теплый час, когда по лугу Вечер стелет дым. И с улыбкой безобразной Он ответит: «Ишь! Начитался дряни разной, Вот и говоришь».

78.

На Дуксе ли, на Бенце ль я, — Верхом на какаду, На вечер в доме Вен<т>целя Всегда я попаду.

79. Генуя

В Генуе, в палаццо дожей Есть старинные картины, На которых странно схожи С лебедями бригантины. Возле них, сойдясь гурьбою, Моряки и арматоры Всё ведут между собою Вековые разговоры, С блеском глаз, с усмешкой важной, Как живые, неживые... От залива ветер влажный Спутал бороды седые. Миг один, и будет чудо; Вот один из них, смелея, Спросит: «Вы, синьор, откуда, Из Ливорно иль Пирея? Если будете в Брабанте, Там мой брат торгует летом, Отвезите бочку кьянти От меня ему с приветом».