— Это ради нашей семьи! Как ты не можешь понять?!

— Оно того не стоит. Я не хочу строить счастье на чужом горе, как ты построил свою компанию. Я знаю, откуда берутся деньги. Ты подонок во всех отношениях.

Он ударил её в живот и повалил на пол, полностью сорвавшись с цепей. В мгновение ока его руки вновь сомкнулись на шее. Настя попыталась вырваться, но так и осталась в этой крепкой хватке. Она почти схватила края пиджака, но тут же получила удар по лицу, и из носа мигом брызнула кровь. Она начала заливать рот и горло, так что Настя, чтобы не захлебнуться на полу той кухни, на которой совсем недавно готовила завтрак любимому мужчине, собрала всю кровь во рту и выплюнула её Роме в лицо. Он зарычал подобно дикому зверю. Его рык вырвался из груди, и этого момента хватило, чтобы Настя впилась ногтями ему в шею, у самого кадыка. Она вырвалась из захвата, взялась за ножку стола и подтянула себя. Волосы заскользили по лицу, пытались скрыть мир, но звуки не врали: агрессивное дыхание чуть удалилось и возвысилось — Рома поднимался.

Настя рванула вверх и побежала к выходу. Сильные руки вцепились в неё и прижали к стене, не дав шанса вырваться наружу. Рома тяжело дышал и не позволял это сделать Насте, вновь сомкнув пальцы на шее. Стены вокруг шептались, говорили об убийстве, и им так хотелось довериться! Так сладок был их зов, их общий глас! Он перекрывал тяжёлое дыхание Насти, которое становилось всё тише и тише. Её веки опускались, скрывали голубые огни, но полностью не закрывались. Слабые стоны вырывались из открытого рта, ногти царапали кожу, кровь текла по его лицу, и всё в этом мире сводилось лишь к одному — удушью грязной суки, которая не ценила то, что для неё делают.

— Я не хочу тебя убивать. — Он душил её, давясь собственными слезами. — Но тебя следует проучить, мерзавка. Я посвятил тебе жизнь, делал всё, чтобы ты была счастлива, а ты называешь меня подонком! И плюешь мне в лицо!

— И я плюну ещё. — Настя врезала Роме между ног и глубоко вдохнула, когда в грудь волной ворвался воздух.

Она побежала по коридору и ускорилась, когда услышала за спиной шаги, перемешанные с криками. В темноте она наткнулась на дверь, нащупала пальцами замки и начала поворачивать их, но тут кто-то дёрнул её за волосы и оттащил от двери, после чего поволок в гостиную.

— Я не убил её. — Комнату освещал лишь свет выглядывающей луны. — Она всё сделала сама, я хотел только поговорить.

— Отпусти меня!

— Но я не желал её смерти, нет, не желал! У неё были эти документы, она хотела подставить меня! Я всё сделал правильно, так почему ты называешь меня ПОДОНКОМ?!

— Потому что ты избиваешь меня, урод! Отпусти мои волосы!

Он так и поступил, швырнув её на диван. Тело глухо ударилось об обшивку, волосы мотнуло из стороны в сторону, кровь брызнула на подушки дивана. Настя подогнула ноги и быстро перекатилась на другую сторону, ближе к кофейному столику. На нём стоял выключенный ноутбук, по которому ещё совсем недавно они с Ромой выбирали, на какой же фильм им пойти на выходных.

Решившись сразу, Настя схватила ноутбук и ударила им Рому по лицу, услышав хруст то ли костей, то ли каких-то частиц. Не обращая внимания на крик, она освободила руки и побежала к двери. Пальцы не слушались, замки получилось открыть только через несколько секунд, но их хватило, чтобы Рома успел догнать её и, взяв за плечи, развернуть к себе.

Настя посмотрела на его сочащееся кровью лицо и замерла, потому что безумие в этих карих глазах было неподдельным.

— Ты никуда отсюда не уйдёшь. Я люблю тебя.

— Посмотри на себя, Ром! В кого ты превратился?! Что с тобой стало?! Всё, чего ты касаешься, начинает рушиться! Ты как прокажённый, только хуже. Я не знаю, что на тебя так повлияло, но я знаю, что вижу сейчас перед собой монстра. Монстра, неспособного любить! Можешь убить меня, как ты это сделал с остальными, и продолжать говорить про любовь, но…ты так и останешься монстром. В погоне за властью и деньгами ты убил в себе всё хорошее.

— Нет, — в темноте его глаза ещё больше заблестели, отражая свет, исходящий из кухни. — Нет, нет, я не такой. Ты врёшь. Я всё делал ради нас.

— Это отговорка. Ты просто не хотел видеть другие пути решения ситуаций, — вот и всё. Но я этого терпеть не буду. Разберись в себе, Ром, но без меня. Ты слишком опасен.

— Я?

— Да, ты. А теперь отпусти меня и позволь уйти, если веришь, что внутри тебя ещё осталось что-то светлое. Я хочу жить. Прошу, дай мне прожить счастливую жизнь, но без тебя. Мне хочется иметь любимого мужчину, а не хищника с деньгами. Мужчину, который не изменяет.

Кровь, его собственная и сплёванная Настей, текла по лицу Ромы, пока сам он тяжело дышал и обдумывал услышанные слова. Внезапно его ладони отпустили плечи Насти и медленно опустились…как бы сдаваясь. Она немного постояла, в ожидании того, что будет дальше. Но ничего не происходило. Рома лишь пустыми глазами уставился в какую-то точку и молчал, выдыхая из груди обжигающий воздух.

Настя открыла дверь и аккуратно вышла на лестничную площадку. Перед тем, как окончательно уйти, она посмотрела на мужчину, которого несколько лет считала своим защитником, и сказал одно-единственное слово:

— Прощай.

После чего дверь захлопнулась, и настала тишина.

Рома, с покрытым кровью лицом, тяжело дышал и смотрел в никуда, пока вокруг шептались стены.

Они смеялись и подшучивали, заливаясь хохотом.