Мужчина скривился.

— Сбежал. Преследовать его, когда сами окружены — глупость. Орден его поймает. А если нет, я сам найду крысу позже.

Он взмахнул рукой. Тьма задрожала, теряя форму, поплыла едким черным туманом к его ногам. Сгустилась вокруг нас, образуя кокон. Я успел заметить снежинку, кружащую прямо у носа. А затем мы провалились в портал.

Ноги подкосились от удара. Точно я спрыгнул со второго этажа прямо на брусчатку. Живот скрутило. Остатки пищи прошли из желудка прямо к горлу. Ниволе выдернул у меня из рук бессознательную Софи, и меня тут же вывернуло прямо на белый снег.

Тошнота не прошла даже после рвоты. Во рту растекся отвратительный вкус желчи.

Я вытер губы рукавом плаща, втянул носом морозный воздух. Моргнул, избавляясь от пелены выступивших слез, и нахмурился.

Впереди, сколь видно глазу, простирался хвойный лес, больше характерный для земель Севера, нежели Юга. За ним высились горные вершины с белесыми макушками, часть из них терялись в облаках на ночном небе. Над нами же небосвод оказался чист, на темном полотне рассыпались драгоценными каменьями звезды.

— Где мы? — выдохнул я, поборов недуг.

Ниволе вздрогнул. Что-то промелькнуло на его лице и исчезло, да так быстро, что я не сумел распознать эмоцию.

— В лесах на границе. Если обернешься, увидишь столицу.

Я последовал его совету. И вправду, там сияли огни города, издалека манящие волшебным светом. Да вот только для нас они теперь губительны, словно пламя для мотылька. Не пройдет и дня, как плакаты с нашими лицами украсят улицы.

Поморщился и отвернулся.

— Мы замерзнем или умрем от лап здешней нечисти.

— Не надейся, — холодно выдавил охотник.

— Ну да, с нами же теперь Падший. Другая нечисть не посмеет, — пошутил я. И тут же понял, что неудачно. Ниволе отвернулся. От него несло тщательно скрываемой злобой. Я отступил бы, рванул прочь, если бы чужие руки не сжимали Софи. Рядом с высоким мужчиной она казалась такой маленькой, оттого я собрался с духом, когда увидел, как напряглись его пальцы, её охватывающие. — Да брось! Это шутка же. Шутка!

— Заткнись, — оборвал меня он. — Здесь неподалеку особняк моей почившей семьи. К рассвету доберемся.

Видимо, речь о том самом сгоревшем поместье, о котором мне говорил Тил. Ничего удивительного, что на самой границе с югом, ведь отец Ниволе возглавлял её охрану. Патрули убрали, когда в Империю хлынул поток беженцев из-за прошлого буйства дракона, да так потом и не вернули, посчитав, что в столице охотники нужнее.

— А почему не порталом? — спросил я, нагоняя его. Толи из-за военной подготовки, толи из-за чересчур длинных ног шел мужчина слишком быстро.

Ниволе смерил меня снисходительным взглядом.

— Слишком близко к барьеру. Если применю магию, Орден узнает.

Понятно. Барьер реагирует на нечисть — это известно всем. Но напрашивается вопрос: раз так, то почему и как незамеченным прошел Кроу? И раз уж сумел он, тогда отчего не может Падший?

Слишком много вопросов. А у меня от ритуала все еще трещит голова. Не говоря уже о поврежденных конечностях.

— Верни мне девушку, — сухо потребовал я.

— Чтобы ты её уронил через сто метров? У тебя ломана рука. Не знаю, как ты удержал её во время переноса.

— Я справлюсь, — упрямо прошипел я.

— Уймись. Ничего я ей не сделаю.

Я почувствовал, как напряглись челюсти, но послушал, потому что сил действительно не было, а плечо зверски болело. Мы шли, шли и шли. Ноги утопали в сугробах почти по колено. Снег попал в ботинки, быстро растаял, из-за чего ступни моментально замёрзли. Единственным утешением оставалось то, что метель прекратилась, иначе пришлось бы еще хуже.

Мимо мелькали стволы сосен, несколько раз слышался волчий вой и рычание пробудившейся в ночи нечисти. Поначалу передвигаться давалось тяжело — в темноте едва ли удавалось разглядеть то, что находилось впереди, но позже глаза привыкли. Я следовал за серым плащом охотника, ориентируясь на его широкую спину. Он ни разу не остановился и не обернулся, чтобы проверить, не отстал ли я, из-за чего я раздражался все сильнее.

Когда солнце позолотило вершины елей, я устал перечислять проклятия, которые хотел обрушить на светловолосую голову впередиидущего. Охотник остановился. Поравнявшись с ним, я замер. Мы стояли на склоне, а внизу раскинулся особняк, когда-то обладавший несомненным величием. Сейчас же это было лишь заброшенное здание. Крыша покосилась, белые стены пожелтели, тут и там зияли дыры, а часть, где находился вход, и вовсе обвалилась.

Войти внутрь удалось с заднего двора, обогнув особняк почти целиком. Внутри пахло холодом, сыростью и пеплом. Запах пожара до сих пор оставался в этих стенах. Мы миновали узкий длинный коридор с гнилым ковром с выжженными местами, прошли по практически разрушенному залу с большой дырой в потолке. Тут гулял пронизывающий ветер, он словно намекал, что нет нам тут места, как и никому из живых.