— Ниволе, ты уверен, что здесь можно остановиться? — Усомнился я, наткнувшись взглядом на обугленные доски, когда-то бывшие лестницей, ведущей на второй этаж.

— Зови меня Йорн, — откликнулся мой попутчик, оборачиваясь. Лицо Софи побледнело еще сильнее. Я закусил пораненную губу. — Чуть дальше крыло прислуги, оно неплохо сохранилось.

Интересно, откуда ему это известно? Неужели разведывал раньше?

Заметив мое беспокойство, охотник добавил:

— Она просто замерзла. Разожжём камин, согреется.

Крыло прислуги действительно оказалось почти невредным, не считая отсутствия предметов роскоши, которые в богатом доме должны быть и здесь хотя бы в коридоре. Видимо, поработали воры. Глупо не обчистить бывшее жилье аристократов.

Йорн уложил Софи на покосившуюся кушетку и ушел, не сказав ни слова. Я сел рядом с ней, тронул посиневшие пальцы, сжал в своих — не то чтобы теплых, наклонился и подул. Совсем как в детстве.

Что с нами стало? И что будет в будущем? Я не знал и не особо хотел над этим думать. Главное пережить предстоящий день, чтобы она очнулась.

Еще недавно мне казалось, что вновь сбегу. Так и сделал бы. Однако нити судьбы, связывающие нас, никак не желали разрываться.

В комнате, выбранной охотником, не имелось окон. Но то и к лучшему, по крайней мере, так почти нет сквозняка. В углу нашелся камин, а в стороне стояла узкая кровать, вряд ли пригодная для сна.

Я растирал ладони девушки, когда мужчина вернулся. Лица его было не разглядеть за охапкой лапника, а другой он зажимал толстенную ветвь. И как только донес? Столько силы… и не только магической.

Вскоре в камине весело затрещал огонь. Мы передвинули кушетку ближе к пламени. Софи поежилась на еловых ветвях, застонала, ткнувшись лицом в иголки. Но это всяко лучше, чем мерзнуть на полу. На её щеках появился здоровый румянец, вселяя в меня надежду. Сами уселись на доски, слушая мерное потрескивание сгорающего дерева.

— Ты же говорил, магию применять нельзя, — вяло сказал я, стягивая с ног мокрую обувь. Носки отсырели, пальцев я почти не ощущал. Я подставил ступни к камину, блаженно зажмурившись от его тепла.

— Только силу Грани. Её легко отследить. А тут можно все, — ответил Йорн, повторяя мои действия. — Я установил барьер вокруг здания.

— А чего не согреешься заклинанием? — фыркнул я.

Он взглянул на меня, как на дурака. Снова. Меня перекосило. Высокомерный сноб.

— Зачем тратить ресурс на то, что можно сделать и без магии?

Будь у меня такая мощь, точно не стал бы терпеть переломы и холод. Я фыркнул и отвернулся, хмуро уставившись на языки пламени, облизывающие дрова. Запахло смолой, немного дымом и хвоей.

— Дымоход не разрушен, не задохнёмся, — сказал Йорн прежде, чем я успел об этом подумать. Да и думать, если честно, не хотелось совсем. Веки налились тяжестью, держать их открытыми становилось все сложнее. Но я не должен засыпать! Кто знает, что может выкинуть охотник.

Лег на бок, подложив под голову руки. Приятный жар покалывал кожу, разливался по телу негой. Я не понял, когда провалился в сон без сновидений, так и не успев спросить о причине нежданной подмоги.

София

Грудь сдавило, стало сложно дышать. Я резко распахнула веки и подскочила, тут же рухнув на пол. Доски оцарапали кожу на ладонях, с губ сорвался слабый стон. Голова закружилась, но дыхание постепенно выровнялось, я ощутила аромат хвои и горящей сырой древесины. Подняла взгляд и наткнулась на мужской силуэт у камина. Прищурилась, пытаясь разобрать черты лица. Длинные волосы мужчины спадали до самых плеч, в свете пламени они отливали пшенично-рыжим.

Человек обернулся, среагировав на мою возню. Тень еще больше скрыла его лицо. Я отползла обратно к кушетке, с которой упала. Спину мне укололи еловые иголки.

Он вздохнул, приблизился и сел на корточки совсем рядом. Даже в таком положении мужчина оставался слишком большим на фоне маленькой комнаты. Широкоплечий, высокий. И наполовину обнаженный. На стуле за его спиной у огня висела верхняя одежда. По литым мышцам торса плясали световые блики. Я подняла взгляд выше — к волевому подбородку, плотно сжатым губам, прямому носу и смутно знакомым штормовым глазам. Мне доводилось раньше видеть эти глаза. Точно! Мы встречались на площади после казни. И потом — прошедшей ночью.