Шрифт:
– Скажите, господин генерал, а вы знали такого летчика Адамса?
– Знал. Вместе с ним был на курсах подготовки летчиков в штате Иллинойс.
– Что вы можете сказать о нем?
– Хороший летчик, пожалуй посильнее майора Траски , у него больше опыта и побольше побед, а в воздухе он был просто джентльменом. Любил вызывать самых лучших летчиков противника на бой. Если сбивал, посылал командованию противника вымпел о героической гибели своего врага.
– А как он погиб, вы знаете?
– Знаю. Русский ас, капитан Петрофф, тот самый, который на этих поединках показывал, как надо воевать и теперь удрал неизвестно куда, размазал Адамса по сельве.
– Это был джентльменский поединок?
– Да, Адамс вызвал его на бой. Капитан Петрофф был верен своей тактике, он изучил местность и на этом подловил его.
– И последний вопрос, господин генерал, вы считаете этичным посылать лучшего русского летчика в бой с взрывным устройством в хвосте его вертолета?
– Честно говоря, не самое лучшее решение. Это просто показывает страх нашего командования ВВС перед русскими. Они выдумали эту страховку для себя, что кстати все и поняли. Можно было найти другие способы, чтобы не дать русским улететь, это и ограничение в горючем и системы наведения "Гавайи"..., много чего...
– Спасибо, господин генерал. Итак, мы выслушали мнение о русских летчиках заместителя командующего генерального штаба генерала Крафта.
А сейчас, наш оператор летит в вертолете редакции вместе с боевыми машинами в поисках пропавших летчиков. Гарри, что там видно?
На экранах телевизора, показывают ландшафт штата, и вдруг я увидел в ложбине наш славный, подраненный МИ-28.
– Мы нашли вертолет русских. Он недалеко от дороги в южные границы штата. Смотрите, смотрите, у них нет хвоста... Сработало взрывное устройство и оторвало у вертолета хвост, но судя по тому, как мастерски посажена машина, летчики живы и скрылись.
– Где сейчас вертолеты генерала Саймона?
– Они сейчас прочесывают шоссе и местность до Мексики. Здесь полно полиции и добровольцев, все жаждут найти нашего врага...
Я выключил телевизор и задумался. Удрать практически невозможно.
Все собрались за столом.
– Так что вы теперь предлагаете?
– спросил я Мэри и Мамонтова.
– Я считаю, - первой заявила Мэри, - сначала мы исправим вам внешность.
– Кто, мы?
– Завтра увидите. А потом мы поедем в Лос-Анджелес. Там на побережье есть
знакомый капитан судна, он может отвезти вас до Таиланда, а там уже сами...
– Капитан, какие у нас ресурсы?
– спрашиваю Мамонтова.
– Сколько могли, столько и взяли. Часть ваших денег я загнал себе под пояс, а остальные распихали по карманам. Заплатить капитану судна... хватит.... Уверен, до дома доберемся.
Утром я проснулся от стука в дверь коттеджа. По лесенке спешно спускается полуодетая Мэри. На ходу, запахивая халат, она торопливо говорит мне.
– Николай, срочно смойся на кухню, захвати с собой подушку и одеяло.
Я удираю на кухню и прижимаюсь к косяку двери.
– Кто там?
– спрашивает Мэри.
Что-то ей отвечают, и девушка открывает дверь.
– Все в порядке?
– слышу знакомый голос,
– Да, они здесь, - отвечает Мэри.
Да это же Эли Грифс. Я складываю подушку и одеяло на табуретку и выхожу из кухни.
– Здравствуй, Эли.
Она подбегает ко мне и виснет на шее.
– Я так боялась...
– Так это ты помогала нам организовать побег?
– Мы вместе с Мэри решились на это.
– Занятно.
– Ты не рад?
– Я потрясен.
И тут я поцеловал ее... в знак благодарности. Эли не отрывается и со всей страстью целует и прижимается ко мне.
– Ты бы знал, как я боялась.
По лестнице спускается заспанный Мамонтов.
– Что здесь такое?
– Эли приехала, - сообщает ему Мэри.
– Грифс? Репортерша? Вот так дела.
Эли торопится, ей надо быть в студии телевидения через три часа.
– Значит так, ребята, - берет она бразды правления в свои руки.
– Через полчаса сюда придет гримерша, вашу внешность изменят, потом прибудет мой помощник и сделает вам документы, а как все кончится, Мэри повезет вас на западное побережье. Думаю, через день я буду там, и мы встретимся...
– Эли, - прерываю ее я, - ты доверяешь гримерше, какому-то помощнику? Вдруг они нас выдадут?
– Не выдадут, со Стаси, мы знакомы с детства, это я ее устроила на ТВ, а оператора вышибут с работы, если он что-то вякнет, и уже ни на одну работу в телевидение не возьмут.
– Но когда много людей знают о побег -, это уже провал.
– Милый, о вашем побеге, действительно знают многие, это и мой главный редактор и заместитель...
– Ты с ума сошла, это же... конец.
– Ничего подобного, никто ничего не скажет. К тому же это самый сенсационный материал, который я сделаю за всю жизнь.