— Мы обязательно, займёмся этим вопросом. Может что-то ещё помнишь?

— У него пунктик, понимаете, он помешан на невинных девочках. Когда мы были в кабинете у директора, он упомянул о предыдущем случае, когда девушка оказалась не та. Он тогда пригрозил, сказал, что вторую такую подставу не простит.

— Ясно. Надо все запротоколировать, завтра к тебе подъеду.

— Владимир, я бы хотела в интернат заехать за вещами.

— Хорошо заскочим.

Заехали за вещами, пока собирала, Владимир разговаривал с социальным педагогом. Объяснил, на сколько это возможно, куда меня забирает и для чего.

Как не странно Зою уже выписали с больницы, она лежала на своей кровати с забинтованными опухшим лицом, которое напоминало разваренную картофелину с пятнами синевы, и смотрела на меня с ненавистью.

После интерната Владимир меня привёз в госпиталь, устроил, всё объяснил. Уходя он кинул тольо одну фразу:

— Я тебя не осуждаю, — закрыл за собой дверь палаты и уехал, оставив меня одну в потоке моих мыслей...

Утром был завтрак, потом обход, ближе к обеду пришел полицейский.

— Здравствуйте, Анастасия. Артур Олегович Соколов, лейтенант полиции. Пришёл взять у вас показания, — мужчина внимательно на меня посмотрел, я бы сказала оценивающе. — Вас бы вызвали в участок, но пока вы не в состоянии, — посмотрел на забинтованную руку и ногу, — я запишу ваши показания, вы только подпишите.

— А Владимир? Он не придёт? Он обещал сам всё запротоколировать.

— Он занят более важными делами. А чем тебя я не устраиваю? Смотрю вы сдружились, — растянул ехидную улыбку.

— Я очень ему благодарна, он спал мне жизнь. Побольше бы таких полицейских.

— А что у вас есть неприятный опыт, в общении в полицейскими?

***

Действительно, опыт у меня был, и это не самый приятный случай, который хочется вспоминать. Когда маму убили, они даже не хотели проводить расследование, приняли спящего за углом местного бомжа, обвинив его в преступлении.

Тот день стал самым страшным в моей жизни. День, когда я чуть ли не умерла там, рядом со своей бездыханной мамой, самым дорогим, что было в моей жизни. Люди от шока забывают страшные события, но я помню каждый миг от момента, когда переступила порог магазина. Помню лежащее тело на полу, в луже своей же крови, и как остановилось моё сердце, когда прикоснулась к холодному телу. Помню душераздирающий крик, вырывающийся из моей груди. Как звала на помощь, как трясла маму и требовала, чтоб она открыла глаза. Помню, как меня оттаскивали от неё, и как я орала, чтобы меня отпустили. Бригаду скорой помощи, которые приехали, только, чтоб констатировать смерть.

Всё это, так свежо в памяти, словно не прошло этих трудных и тяжёлых трёх лет.

Начало учебного года, я перешла в девятый класс, Максим пошёл в первый. Мы жили в небольшом посёлке недалеко от города. Утром поднялись рано, всё было как обычно и ничего не предвещало беды. Дружно позавтракали. Мама пошла на свою первую работу. Она работала продавцом, в небольшом магазинчике, по продаже местной продукции, молОчка, мясо, выпечка и многое другое. Вечерами после смены в магазине, она мыла пол в местной администрации.

Мы с братом ушли в школу. У брата занятия заканчивались раньше, со школы его забирала наша соседка и мамина подруга, тётя Лена. Её младший сын, Аркаша, учился в одном классе с Максимом. А когда заканчивались мои уроки, я шла домой, по дороге всегда заходила к маме, она давала продуктов домой.

В этот день, всё так и было. Прозвенел звонок с урока литературы, я попрощалась с девчонками и пошла к маме. Подходя, заметила, как из ларька выбежал высокий парень, с светло салатовой олимпийке. Он так торопился, что не заметил урну, стоявшую на углу. Запнулся за неё, упал на землю, рассыпав всё содержимое. Потом резко подскочил и побежал в сторону кустов, отряхивая колени. Я даже улыбнулась, мне показалась эта картина забавной, что его могло так напугать в магазине, цены на мясо что-ли?...

Зашла, в магазине стояла тишина, даже радио, которое мама обычно включает, молчало.

— Мама? — позвала, но никто не откликнулся. — Мам, ты где? Что за ненормальный выбежал от тебя, будто за ним черти гнались, — прошла к прилавку с весами и кассой, заглядывая за него. Мне показалось, что я увидела мамины туфли, — Мам, ты чё за прилавком ищешь? — ответ не последовал. Тогда обошла витрину, зашла за неё и просто обомлела. Мама лежала с перерезанным горлом в луже крови.

На мои крики сбежались жители близлежащих домов. Полиция приехала только вечером, всё это время я просидела рядом с безжизненым телом мамы, держа её за руку.

Тогда полицейские осматривая территорию, наткнулись на спящего алкаша дядю Яшу, рядом с ним лежал окровавленный нож и несколько купюр в крови из кассы магазина. Как заявили позже, убийство произошло с целью ограбления, мама оказала сопротивление и её убили.

Дядю Яшу сразу арестовали, вины своей он не признавал, но против него были неоспоримые доказательства. Нож. Деньги. Кровь на пиджаке.

На допросе я рассказала, что видела выбегающего человека, описала его приметы, даже сказала, как его зовут, так как вспомнила, что у нас в посёлке один человек ходит в таких ярких куртках. Сын нашего главы, Анатолий Лоскутников. Этот парень, был не здоров на голову, все его сторонились, кто-то даже побаивался. Для всех он был известен, как садист и живодёр. Ещё в школе он начал убивать и издеваться над животными, бил своих сверстников, однажды даже ударил паленом мать по голове, которая не дала ему денег на пиво. Учился в спецшколе, когда закончил, вернулся в посёлок, так и слонялся.