Без громких слов, с тихим почтением относился Окуджава к гитаре — своей ненаглядной наперснице, у которой он искал утешения и неоднократно находил его. «Пусть мелодия простая. / но, из сердца вырастая, / украшает наше ремесло. / Ты прости меня, гитара, / может, я тебе не пара, / просто мне с тобою повезло». (Стихотворение «Дама ножек не замочит…»)

В прославленном барде до последних дней жила великая интеллигентская скромность.

Окуджава сравнивает гитару с букетом душистых цветов. Сколько слов любви и признательности он выражает спутнице жизни в стихотворении, посвященном давнему другу В.Фагельсону! Вслушаемся в эти чудные слова: «Витя, сыграй на гитаре, / на семиструнной такой, / если, конечно, в ударе, / если она под рукой. / Дай я чехол с нее скину / и как букет поднесу…»

Гитара всегда дарит праздник людям с нежным сердцем.

Булат Окуджава принадлежит к числу тех поэтов, которые создали гимн гитаре. Всю жизнь он пел под шепот ее струн и поэтому не мог не посвятить своей верной подруге стихи: Гитара

Усталость ноги едва волочит, Гитара корчится под рукой.

Надежда голову мне морочит, А дождь сентябрьский льет такой.

Мы из компании. Мне привычно И дождь, и ветер, и дождь, и ты. Пускай болтают, что не типичны В двадцатом веке твои черты.

Пусть друг недолгий в нас камень кинет,

Пускай завистник свое кричит — Моя гитара меня обнимет, Интеллигентно она смолчит.

Тебе не первой, тебе не первой Предъявлен веком нелегкий счет.

Моя гитара, мой спутник верный,

Давай хоть дождь смахнем со щек.

В грустную минуту гитара утешит, подбодрит, и тогда надежда вновь загорится яркой звездой.

Попав в конце жизни на благополучный Запад, Булат Окуджава издалека смотрит на Россию и бывших соотечественников. Ему дороги черты народа, с которым делил радость и горе. Надежды улетучились, огромная страна исчезла с лица земли. Но гитара, как знак целой эпохи, осталась. Поэт искренне признается: «Мне русские милы из давней прозы / и в пушкинских стихах. / Мне посердцу их лени и смех, и слезы, / и горечь на устах. / Когда они сидят на кухне старой / во власти странных дум, / их горький век, подзвученный гитарой, / насмешлив и угрюм…»

В стихах с начальными словами «Мне русские милы…» Булат Окуджава выражает горечь по поводу промелькнувших годов лихолетья, подкрашенных звуками гитары.

Зная, что жизнь отлетает, он в последней строке одного из последних стихотворений с емким началом «Малиновка свистнет и тут же замрет…» оставляет место для гитары, своей доброй утешительницы: «Напрасных надежд долгожданный канун. / Березовый лист на лету бронзовеет. / Уж поздно никто никого не заменит… / Лишь долгое эхо оборванных струн». Когда певец умирает — рвутся и струны его гитары!

ВЛАДИМИР АЛЕКСЕЕВИЧ СОЛОУХИН

Солоухин, Владимир Алексеевич (1924–1997) — русский писатель. Лирическая повесть «Владимирские проселки» (1957) — о современной деревне. Стихи (сборник «Аргумент», 1972). В книгахэссе «Письма из Русского музея» (1966), «Камешки на ладони» (1977–1984), «Время собирать камни» (1980) выступает против разрушения национально-исторических основ русской культуры. Повесть «Смех за левым плечом» (1989). Острополемические публицистические книги о В.И. Ленине.

Владимир Солоухин на страницах книги «Письма из Русского музея» остроумно полемизирует с Владимиром Стасовым, знаменитым художественным и музыкальным критиком. Речь идет о картине

«Свежий кавалер. Утро чиновника, получившего первый крестик» (1846), гениальном холсте

Павла Федотова. Внимательно рассмотрев интерьер полотна и заметив гитару, Солоухин приходит к выводу: «Человечишко изображен, конечно, ничтожный, мелкий. Но, глядя на него, на ту же самую картину, можно опровергнуть каждое слово прославленного критика. Хотите, чтобы я прочитал картину по-другому? Пожалуйста. Настоящий карьерист и сухарь, «одеревенелая натура», не будет становиться в позу перед кухаркой, тем более в ночном халате… То, что он куражится перед кухаркой, говорит скорее о его веселом, общительном нраве, о его, если хотите (любимое у критиков словечко) демократизме. О том же (веселый, общительный нрав) говорит и гитара, под которую он поет, вероятно, жестокие романсы, и может быть, — кто знает? — хорошо поет… «Продажный взяточник», — утверждает Стасов. Но откуда это видно? С таким же успехом можно про него сказать, что он английский шпион».

А ведь Солоухин прав! Действительно, человек, любящий музыку, не может быть мрачным мизантропом. Обличительные пассажи Стасова рассыпаются, если обратить внимание на гитару, исповедницу человеческой души, которая совсем не случайно изображена на холсте!

Описывая избушку на привале альпинистов, следующих по одному из маршрутов, Владимир Солоухин в повести «Прекрасная Адыгене» сообщает: «В этой хижине не ночуют. Ночуют в палатках, в спальных мешках. В ней лишь готовят еду на примусах (нет все же ветра, дождя и снега), но главное, в этой хижине сидят после ужина и поют песни. В каждом альпинистском отряде обязательно найдется одна гитара, один человек, умеющий бренчать на ней. Таким образом, хижина, хотя и не достроенная, во многом определяет быт на этой стоянке. Не будь ее, все с наступлением темноты разошлись бы по своим палаткам, ибо даже у костра здесь не посидишь. Не так уж много дров затащишь на себе в эту высь. Теперь же, при свете коптилки, под гитарный перебреньк, сидели до одиннадцати, а то и попозже».

Писатель, великолепный знаток русского языка, изобрел новую лексическую форму. «Гитарный перебреньк» в нашей изящной словесности никто до него не применял.

ТРУМЕН КАПОТЕ

Капоте, Трумен (1924–1984) — американский писатель. От лирической прозы об одиночестве романтической души в мире деловитости и жестокости (повести «Голоса травы», 1951, «Завтрак у Тиффани», 1958) перешел к документальной прозе о преступности (в том числе роман «Не дрогнув», 1965, перевод «Обыкновенное убийство», 1966, повесть «Самодельные гробики», 1980).