– Ты чего, - говорю я начальнику охраны, - с ума сошел? Кого ты мне дал, думаешь головкой то.

Начальник охраны спокойный мужик, с рожей изрытой оспой, мне отвечает.

– А никто не хочет на смерть лететь.

– До этого то летали?

– Летали, - охотно соглашается тот, - а сегодня не хотят летать.

Я рванул его за воротник.

– Ты что то знаешь?

Железные руки мужика легко отрывают мои руки.

– Не балуй. Что то знает только господь бог, а я мелкая сошка на этой грешной земле.

С яростью плюю на землю.

– Черт с тобой, старый хрыч, если со мной что-нибудь случиться пусть это ляжет на твою поганую совесть.

– Не кипятись, летчик, лети с богом.

Только дед, перед тем как забираться в вертолет, меня успокаивать.

– Летчик, ты не боись, с моей пушкой,- он похлопал ствол своего охотничьего ружья,- можно слона убить. Я знаешь какую пулю поставил, ого... го-го.

Лечу вдоль речки. Справа и слева неровные возвышенности и горы, осыпанные зеленью хвойных деревьев. Теперь поворот на приток и тут замечаю черную точку, двигающуюся с юга.

– Иртыш, ты слышишь меня?

– Вас плохо слышно.

– Иртыш, на меня напал военный вертолет. Я в квадрате 15.

– Я вас плохо слышу, - отвечает наушник.

Мать, вашу.

– Эй, - ору охране.
– Стреляйте туда.

Молодой парнишка отодвинул дверь и, пристроив карабин, стал ждать.

Вертолет приближается и я вижу военный КА-25. Похоже это модификация. Летчик один, вторая кабина оператора пуста. На летчике натянут шлем управления боем. Штука весьма неприятная, голову повернешь и ствол пушки туда же крутится. Нам таких в Чечне не хватало, а тут пожалуйста. По характеру полета, этот летчик готов сделать из меня решето. Мой вертолет не имеет такой скорости, как машина противника и я направил его ближе к верхушкам деревьев. Теперь не до притока речки, надо жаться к неровности местности. Первая трасса сверкнула справа и тут же опыт подсказал мне бросить машину туда. Мой вертолет рванулся влево, противник проскочил вправо и тут щелкнул выстрел, потом еще один. Молодой охранник палил из карабина. Выстрелы обозлили неизвестного летчика. Он оттянулся резко еще дальше вправо, я же рванул ручку влево, поздно, он резко развернувшись, также влево, увеличил площадь цели и всадил очередь по корпусу. Опытный, сволочь. За мной стон. Я оглядываюсь. Парнишка лежит неподвижно на полу, старик стонет и корчиться на мешках с золотом. Я остался без последней слабой поддержки. Теперь идет гонка.

– Эй, отзовись, - кричу в микрофон, - придурок, слышишь меня.

В ответ трасса над винтами. Делаю рывок машины вверх.

– Ты глухой?

– Слышу, я тебе покажу, придурка, - вдруг неожиданно ответил неизвестный летчик.

До чего же знакомый голос.

– Боря, это ты?

Мне показалось, что преследователь как бы провалился и отстал, но потом опять бросился в атаку.

– Борька, не дури. Я Сережа, вспомни Чечню.

– Катись ты..., мне сейчас нужно золото.

Он саданул очередью, от моих колес полетели ошметки резины.

– Ну и сука же ты порядочная.

– От такого и слышу.

– Боря, за что ты на меня так?

– Ты должен сдохнуть, а я за это- право жить.

Вон он как повернулось. Значит его прощение у чеченцев или у кого то там и все за счет меня. Ругаться бесполезно.

Я мотаюсь влево и вправо, кручусь вокруг неровных пик скальных гор, мой опытный противник как намагниченный. Боря великолепный боец. Только чудо, что снаряды еще не разнесли меня в щепки.

– Сережа, - врывается с треском помех голос Кати, - что у вас там. Только Кати еще здесь не хватало. Я вырубаю радио.

Вертолет подпрыгивает, треск и грохот раздается сзади. Достал все таки. Меня бросает вперед на стекло. Как на блокпосту 15, мелькнула мысль. Теперь я не лечу, я падаю, а этот мерзавец, крутит танец наверху. Меня тряхануло. Я выглядываю в распахнутые двери и цепенею. Машина плюхнулась на выступ, неровный лесистый обрыв сразу идет из под разодранного колеса. Отклоняюсь назад, беру с пола дедову двустволку, потом переползаю к другой двери и выпадаю на каменистую почву. Боря меня не видит, он все же не хочет рисковать и висит выше, но в стороне, опасаясь задеть винтом неровный склон. Подлезаю под изодранную машину и выставив двустволку, жду. Борин вертолет медленно опускается, ему нужно определить обстановку в кабине. Вот перед глазами прошли колеса, бронированное брюхо, пушки и наконец, появился плексиглас окон. Мне трудно убедился, что это был он... Боря. Шлем управления огнем уродовал голову, но интуиция подсказывала, что это мой друг и боевой соратник по Чечне, а теперь враг и убийца. Я держу его на мушке, Боря видит только ствол ружья и губы кривятся в усмешке. Знает гад, что бронь стекла выдерживает пули крупнокалиберных пулеметов. Я нажимаю на оба курка и отдача приклада чуть не сносит меня под выступ скалы. Дедовы пули для слона все же пробили стекло кабины, но только чуть-чуть. Стеклянная крошка высыпала Боре прямо в лицо. Машина дернулась, летчик бросил управление и схватился за лицо и тут же вертолет клюнул, наклонился и лопастями винтов садануло по скальному склону. Теперь он падает вниз и кувыркается вниз, подминая деревья. Земля вздрогнула от удара машины о камни, мой вертолет качнулся и наклонился, чуть не придавив меня.

Я сижу, прижавшись к склону и боюсь прикоснуться к вертолету. Мне кажется, что он рухнет так же вниз. Все же пересиливаю себя, отламываю молодую сосенку и подцепив ей шнур с динамиком, подтягиваю его к себе. Так же торцом палки задеваю тумблер включения и тут с радостью слышу знакомые позывные. Слава богу, питание работает.

– Чигирь, Чигирь, ты слышишь меня. Я Иртыш.

– Иртыш, я Чигирь. Слышу тебя.

– Сережа, что с тобой, я потеряла тебя минут двадцать назад.

– Высылай подмогу, я в квадрате 15. Сижу на сопке.

Легостаев и еще один неизвестный мне тип допрашивают меня.

– Ты уверен, что это был он?
– спрашивает майор.

– Борю я точно узнал. Не сомневайтесь. Мы с ним переговорили в воздухе. Из его реплик я понял, что чеченцы простили бы его, если бы он ухлопал меня.

– Все совпадает, - говорит неизвестный, - четыре месяца назад его выгнали из армии, за то что нетрезвый сел на машину и выпустил ракеты по мирному селу. После этого он пропал. Сначала думали, что выехал в глубь России, но потом разведка донесла, в Ростове представители Чечни встретились с местными мафиози, среди которых был неизвестный летчик. На встрече, помимо общих вопросов грабежа России, чеченцы оговаривали уничтожение военных преступников, естественно за приличное вознаграждение. Ростовчане согласились, а летчик предложил свои услуги, так как он тоже участвовал в чеченской бойне и хочет искупить свою вину. Ему согласились все простить, что было весьма невероятным.