– И наполовину гоблин, – напомнил Дойл, – а этой крови в тебе нет.

– Гоблины – пехота армии Неблагого Двора. Объявляют войну сидхе, но начинают ее гоблины.

– Это ты повторяешь своего отца.

– Да. – Я вдруг снова устала. Эти краткие вспышки веселости, увлекательнейшие возможности новых сил, возвращение ко Двору – все это не сняло усталости, вымотавшей меня до костей. Но еще одно я должна была узнать. – Ты сказал, что Алистер Нортон поклонялся сидхе. Что ты имел в виду?

– То, что он с помощью ритуала вызывал сидхе, когда сидел на кровати посреди круга силы. Я узнал эти символы. Ты ритуала не увидела, потому что даже самому необразованному человеку известно: вызывать силу сидхе ради магии запрещено.

– Он выполнял ритуал до того, как приходила женщина! – догадалась я.

– Именно так.

– Я видела в зеркале какого-то сидхе, но не видела лица. Ты не почуял, кто это?

– Нет, но кто-то достаточно мощный, чтобы я не мог пробиться. Я мог только послать тебе мое животное и мой голос. А меня не пустить очень непросто. Для этого многое нужно.

– Так один из сидхе себе позволил...

– Или позволила, – уточнил Дойл.

Я кивнула:

– ...или позволила себе стать объектом поклонения, и они дали Слезы Бранвэйн смертному, чтобы тот использовал их против фей.

– Вообще-то людей с фейрийскими предками не принято считать феями, но в данном случае – да.

– За допущение поклонения – смертный приговор, – сказала я.

– Допустить использование Слез против фейри – это значит быть осужденным на пытку на неопределенный срок. Некоторые предпочли бы смерть.

– Ты сказал королеве?

Дойл оттолкнулся от пола и встал.

– Я сообщил ей о сидхе, который или которая разрешили себе поклоняться, и о Слезах. Теперь я должен сказать ей, что у тебя есть рука плоти и что ты получила крещение кровью. Еще она должна знать, что предатель – не Шолто, но тот, кто говорил с ним от имени королевы.

Я вытаращила глаза при этих словах:

– То есть она послала только тебя, одного, против Шолто и всех слуа, когда решила, что он сорвался с цепи?

Дойл ничего не сказал.

– Не хочу тебя обидеть, но тебе нужна была поддержка.

– Нет, она меня послала доставить тебя домой до того, как Шолто уехал из Сент-Луиса. Я приехал в тот вечер, когда послал пауков тебе на помощь. А Шолто двинулся в путь только на следующий день.

– Значит, кто-то узнал, что королева хочет меня вернуть, и меньше чем за сутки разработал план, как меня убить.

– Очень на то похоже, – согласился Дойл.

– Ты был рядом с королевой, кроме тех случаев, когда она посылала тебя убивать, – сколько? Шестьсот, восемьсот лет?

– Тысячу двадцать три года, если быть точным.

– Тогда, если она не посылала тебя меня убить, зачем было посылать тебя? Есть другие из ее Воронов, которым я доверяю больше.

– Больше доверяешь или больше симпатизируешь? – спросил Дойл.

Я задумалась, потом кивнула:

– Ладно, больше симпатизирую. Дойл, это самый длинный разговор, который нам с тобой приходилось вести. Почему она послала тебя, свой Мрак?

– Королева хочет, чтобы ты вернулась, Мередит. Но она боялась, что ты ей не поверишь. Я – это ее жетон. Если королева посылает Мрак, да еще со своим личным оружием, со своей магией в его теле, то это доказательство ее искренности.

– Зачем ей мое возвращение, Дойл? Она послала тебя до того, как я вошла в свою силу, – а это было сюрпризом для всех нас. Что заставило ее переменить намерение? Отчего меня признали достойной жить?

– Она не приказывала тебя убивать.

– Но никогда никому не мешала пытаться.

Он чуть поклонился:

– С этим не поспоришь.

– Так что же изменилось?

– Не знаю, Мередит. Знаю только, что таково ее желание.

– Ты никогда не задавал вопросов, – вздохнула я.

– А ты, принцесса, всегда задавала их избыточно.

– Может быть, но на этот вопрос я хочу получить ответ прежде, чем вернусь ко Двору.

– Какой из вопросов – "этот"?

Я сдвинула брови:

– Откуда такая перемена чувств, Дойл? Я должна знать до того, как снова доверить Двору свою жизнь.

– А если она этого не скажет?

Я попыталась представить себе, что это будет – навеки порвать с миром фей из-за одного безответного вопроса. Но слишком это была обширная тема, чтобы вот так сразу охватить ее мыслью.

– Не знаю, Дойл, просто не знаю. Сейчас я знаю только, что я устала.

– С твоего разрешения, я воспользуюсь зеркалом в ванной, чтобы связаться с королевой и доложить ей.

– Всегда пожалуйста, – кивнула я.

Он поклонился настолько, насколько позволяла тесная спальня, и пошел к двери ванной, за углом. Оттуда, где мы стояли, ее видно не было.