И поэтому содрогнулась всем телом, вдруг услышав за спиной насмешливый, режущий по больному голос:

— Интересно, что же отродье не имеющих чувств животных забыло в нашем городе? — голос был нежным и сладким как патока, но острым, как заточенный клинок.

Она резко обернулась, дернувшись — и все слова застряли в горле.

В воздухе перед ней парил материальный дух. Высокий тонкокостный молодой мужчина с резкими, хищными чертами лица и ослепительно-рыжей шевелюрой.

— Клянусь полушкой, мне не снится… — пробормотала, ошеломленная.

На лице призрака расцвела гаденькая улыбочка, от которой продрал мороз.

— Тебе не только не снится, низшая… ты скоро действительно будешь мечтать уснуть… — и выдохнул, приблизившись к её лицу, прямо в губы — вечным сном.

Кошачьи глаза и пристальный, жесткий взгляд. Равнодушный и насмешливый.

Ещё один взрыв — и лицо призрака исказилось от ярости. Он весь буквально налился силой, став вдруг отнюдь не прозрачным, невероятно яркой, опасно привлекательной тварью. Длинный гибкий хвост за спиной и полоски чешуек на лице.

— Вссссять их! Уничтожить до одного! — скомандовал черной клыкастой армии, которая тут же потекла, меняя направление, разделяясь на отряды, которые растворялись в серых разрушенных улицах.

Осталась только одна — та, что стояла перед ней.

— Умница, Сатара, ты последишь за нашей… гостьей…

Но от его улыбки не веяло ничем хорошим, как и от слов. Особенно, когда давящая сила духа сжала горло, заставляя задохнуться.

— Надумаешь сбежать — умрешь, — заметил без улыбки.

Что ж, она и не думала, что её пригласили на чашечку чая.

— Тож мне, умный, — огрызнулась хрипло, — будто есть, куды бежать.

Мужчина поморщился, смотря, словно на таракана.

— Нда уж… речь, манеры… что ещё ожидать от уличной девки?

В животе скрутился тугой узел. Как будто ей впервой выслушивать такие вот оскорбления.

Она промолчала — и сейчас, и тогда, когда дух потащил её в своем воздушном захвате прямиком к громадине в центре площади. Гончая последовала за ними, цокая когтями по брусчатке.

Отовсюду здесь веяло холодом — от величественных заброшенных залов, перевернутой мебели, выбитых окон, от пустых комнат, — и вполне целых и обставленных, но заброшенных. От тех же, где лежала раскрытая книга и стояла чашечка высохшего чая, валялось небрежно брошенное платье и дорогие шали — и вовсе веяло жутью.

Что с ней теперь будет? Убьет? Замучает? Кто он вообще такой?

Может, милосерднее было вообще покончить собой?

— О нет, милая, так легко ты не отделаешься… Твои преследователи разрушили несколько домов у стены. Учитывая, что таких разрушений здесь не было уже сотни лет… я впечатлен их арсеналом, — кошачьи глаза недобро сощурились.

Они оказались в полупустой комнате с одним топчаном, куда её и заставили сесть. Миг — и ставшие материальными бледные сильные пальцы что-то застегивают на шее и следует страшная команда.

— Сесть!

И тело повинуется само. Она даже слова сказать не может. В голове пусто-пусто, ни одной мысли — и только слепящий животный ужас.

— Ты никогда не покончишь собой.

В чем-то — ещё один страшный приказ.

— Честно и правдиво рассказывай, кто ты такая и что здесь делаешь…

Она одарила мерзавца ненавидящим взглядом, но тот лишь усмехнулся в ответ.

А рот словно сам открылся — и полился плавный рассказ.

О том, как ей посулили защиту от мужчин её общины и большие деньги за кражу хорошо охраняемой вещицы. Как там её уже ждали и убили её напарника у неё на глазах. Как за ней пустились лучшие ищейки иррейна, не давая ни сна, ни отдыха.

— И что же это за артефакт?

Как же хочется вцепиться короткими коготками в это холеную бесплотную морду!

Рука сама собой шарит за пазухой, бережно доставая цепочку кристалла — и дух меняется в лице. Она и не думала, что у бесплотного может быть такая живая мимика!

— Не может быть… Дай! — жадный, полубезумный взгляд — словно перед ним все сокровище мира.

Не хотела бы — и отдала. Клятый ошейник!

А мужчина снова стал плотным, жадно вцепившись в артефакт, длинные пальцы, оканчивающиеся остро-наточенными когтями, погладили замерцавший камень. Вторая рука нелюдя очертила священный полукруг Смерти, коснувшись лба.