— Он болен…

— Его отлично вылечит топор на голову. Средство, проверенное временем, — сухо откликнулся Сай, сглатывая. Ужин упрямо просился наружу. — Не пытайся оправдать безумца!

— Ему не нужны мои оправдания… — тихонько засмеялся маг, чьи серые глаза блеснули тем же больным отсветом.

Им всем уже давно пора лечиться, как сказала бы Риаррэ. Но в здравом уме этот узел не разрубишь.

Азгар подошел к фреске вплотную, чуть не обнюхивая, покачал головой, что-то тихо пробормотав под нос, и протянул запястье Сайнару.

— Режь. Лучше всего когтем.

Что ж, с этим как раз проблемы нет.

Темная, с синеватыми искрами кровь ирра пролилась на стену, вдруг растекаясь, словно против воли, в странном паучьем узоре. Стена пошла рябью, дрогнула — и рассеялась, образуя проход в темный пыльный коридор, в котором отчетливо виднелись свежие следы.

— Быстрее!

Вот теперь они все чуть не бежали. Вперед-вперед-вперед. Быстрее. Ещё быстрее. Пульс грохотал в висках, дракон внутри бесился и рычал, и откуда проснулась обжигающая ненависть. Он точно знал в этот момент одно — того, кто таится за этими стенами, надо уничтожить любой ценой.

Прошли часы, а, на самом деле — несколько секунд.

Время застыло, разбиваясь на маленькие осколки вечности и выталкивая их в иную реальность — пропахшую кровью, болью и потом.

На пылающем алыми отсветами жертвеннике лежал, запрокинув голову, мортэ Кинъярэ, Первый алькон. На бледных губах застыла, словно приклеенная, насмешливая улыбка, а в груди торчал кинжал, пылающий ядовито-зеленым светом Жизни.

Жертвоприношение состоялось.

Она никогда не думала, что можно любить, задыхаясь от боли. Что можно обожать кого-то настолько сильно, что, когда его нет рядом, гаснет весь мир. Крылья медленно разрезали ставший вдруг густым воздух, когда сердце словно прошила острая игла. Раз за разом. Мгновение за мгновением. Яра сама не заметила, как выпустила из пасти залп призрачного пламени, которое тут же рассеялось в воздухе. Замахала отчаянно крыльями, чувствуя, что уходит штопором вниз.

Она кричала от ужаса, драконица — рычала от отчаянья и горя, словно кувыркаясь в пламенных искрах магии и заката над городом. Наверное, она бы разбилась, не справилась с собой. Даже почти наверняка… Все же альконы были куда меньших размеров, чем их мужчины, в драконьем обличье. И все же рассекать небо было так сладко… до этой секунды.

Сверху её накрыла огромная темная тень, распахнулись крылья-паруса, раздался тихий рык. Огромные лапы подхватили неожиданно бережно, почти ласково, а в голове тут же раздалось неодобрительное рычание:

— Глупышш-ка, что надумала? С-спустимся сейчас, — голос правителя Каринъярэ больше напоминал рокот. А ведь она так и не видела вживую его драконью ипостась… огромный! Больше, чем… — Кому сказал — успокоиться! — рыкнули недовольно.

Дракон осторожно шел на посадку, а там их уже встречали — высыпали все обитатели дворца, Гирьен даже прихватил с собою хрупкую и мелкую девчушку с небольшими рожками на голове — ту самую воришку. Налаживает отношения? Мысли текли медленно и вяло, словно неохотно. Она не хотела думать о том, что произошло. Не хотела верить, что…

Когти разжались, опуская её на камни площади, и дракон тут же обернулся высоким седым мужчиной, чей хвост зло хлестал по бокам, и только на дне выцветших до светло-сиреневого глаз таилось безумное беспокойство и… страх?

Гирьен тоже казался бледным почти до прозрачности, словно эффект уз сошел на нет. Девчушка рядом с ним была смущена, растеряна, но, тем не менее, жалась к Духу. Кейнар… тоже здесь? Только бывшего айтири и нет.

Ттмара подошла первая, ткнулась мордой в бок и обратилась девушкой, принимаясь поглаживать по морде.

— Ну давай, малышка. Dha tae merely! Оборачивайся. Ничего ещё не кончено!

Но они все были растеряны… это чувствовалось. И это пугало сильнее всего. Кажется, только бывший повелитель был почти спокоен. Теперь по его лицу нельзя было прочесть ничего.

— Успокойтесь, — бросил сухо и резко, — а вы, Риаррэ, не устаете меня поражать. Я полагал, что вы будете более уверены в своем Мастере и… — он осекся, словно хотел сказать что-то другое, но потом продолжил с запинкой, — избраннике. Он связал ваши жизни. Он и так достаточно многое вам доверил. Неужели вы полагаете, что его так просто убить? Ведь именно смерть вы ощутили?