Не удивлюсь, если Рэбэнус сам же его и подстроил.

— Было покушение?

— Это дело почему-то быстро замяли, однако за спасение Рэбэнусу выдали хорошие деньги и вписали его в близкий круг власти. Он нравился очень многим, был умён и обходителен, с весьма хорошими идеями для политики Англии. Поэтому его быстро приняли как своего доверенного человека.

— Тогда почему же его стали считать злодеем?

Преподаватель глянул на меня так недоверчиво, точно подозревал в самых плохих поступках.

— Многие из жителей Равенхилла не верят в ту историю, которую я сейчас вам расскажу, мисс Вэй. Они считают своего давнишнего мэра самым хорошим человеком за все времена. Ибо как богатый аристократ, помогающий абсолютно любому по доброй душе, мог быть убийцей?

Мистер Фиделибус явно ожидал от меня хоть каплю удивления, ведь не редко его интересные рассказы об истории вызывали бурю эмоций, но меня его «новость» не изумила.

Ведь Рэбэнус хотел убить и меня.

— После покушения на Георга IV сначала в Лондоне, потом и по всей Англии стали происходить убийства без какой-либо закономерности. Рэбэнус помогал всем скорбящим, проводил утешительные ужины, искал вместе с остальными маньяка. У него были со всеми хорошие отношения, кроме рода Коллеров. Не знаю деталей, могу лишь сказать, что те пришли на один из ужинов Рэбэнуса и сказали, что он убил их сына, Фрэнсиса Коллера. А тот, вместо того, чтобы оправдать клевету, добавил, что убил не только его, но и многих других. Только представьте, каково это было всем присутствующим: осознать, что были знакомы и дружны с самым опасным убийцей Англии.

— Тогда почему же мы учимся в его замке, а некоторые даже почитают его? — засомневалась я, вспомнив, как ещё об этом недавно спрашивала Джейсона.

— Не было доказательств, — с горечью сказал мужчина. — Убийства происходили в разных городах, иногда на других концах страны. Не мог же человек сегодня быть в Карлайле, а уже завтра Брайтоне в те-то времена. И ещё устраивать какое-нибудь собрание в Лондоне или в Равенхилле между двумя этими действиями. Одного признания Рэбэнуса было недостаточно, ведь он не стал дальше ничего рассказывать. И тем более очень многие продолжали верить в его добродетельность. Конечно, провели суд и так далее, но его не признали виновным, хотя некоторые после этого случая стали считать его коварным злодеем.

— А что насчёт магии? — в памяти всплыли слухи и прочитанные за сегодня книги. — И параллельных миров?

Мужчина отвёл взгляд. Хотел спрятать эмоции, не выдать себя, увести тайну в могилу — всё что угодно, но не рассказывать мне ничего. Типичная ошибка людей: полагать, что обойдётся всё так просто и легко.

— Вот об этом я, к сожалению, ничего не знаю.

И ведь наверняка знал, упырь. Врал и даже не краснел, сволочь. Отчего-то эта явная ложь вогнала меня в злобно-торжествующее состояние: когда вроде и раздражаешься от тупости человека, но в то же время хотелось как можно дольше поиздеваться.

— Я знаю, что ваши дальние предки состояли в свите Ворона, — раскрыла я свою козырную карту, довольная, как кошка.

Истинное наслаждение — наблюдать за растерянностью человека, чью тайну я разгадала так быстро и беспечно. И с чувством победителя манипулировать дальнейшей ситуацией, закрепить свою главную роль.

Тьфу, ни одного достойного противника.

Кроме Инграма Касса.

— Откуда вы..? — в глазах преподавателя стоял страх.

— Свои источники и свой ум, — не стала я, естественно, ничего ему рассказывать.

— Только не говорите никому, прошу...

О Нюйва, именно этих слов я и ждала. Молитва о пощаде после жестокого удара — услада для ушей.

— Тогда ответьте на несколько моих вопросов.

Мистер Фиделибус сбивчиво кивнул, глазея на меня и с тревогой ожидая приговора. А в моей голове — внезапный хаос из тысячи вопросительных знаков. Уже столько всего исследовала, но так много неизведанного ещё впереди: что стоило узнать первым? Что приведёт меня к разгадке?

— По какому принципу была сформирована свита Ворона? — решила я начать с самого меня волнующего.

— Это были ближайшие верные слуги Рэбэнуса Донована, — мужчина чуть успокоился, точно опасность миновала. — Мои предки дружили с ним ещё в институте, поэтому и попали в свиту. Кто-то сблизился с ним в его клубе, другие из власти, третьи из иных областей. И все они горели весьма... странной идеей.

— О магии, я так понимаю?

— И мирах, вы верно поняли, — преподаватель нервно сглотнул и протёр лоб салфеткой. — Рэбэнус и до этого иногда высказывался о своих революционных и нетипичных идеях, но лишь совсем немногие с ним согласились и ещё меньше поддержало. Не знаю, почему Рэбэнус решил, что магия существует, как и параллельные вселенные, однако ему удалось это доказать своей свите.

— Он действительно нашёл источник магии? — я даже заволновалась, в нетерпении ожидая ответа.

Мистер Фиделибус чуть помедлил прежде чем сказать:

— И да, и нет. Наша с вами самая главная проблема в том, что никто из свиты Ворона не разглашал никаких тайн, а мои предки ничего информативного не оставили даже в письменном виде. Никто доподлинно не зафиксировал, что Рэбэнус или кто-либо ещё смог управлять магией. В наших современных реалиях это вообще звучит дико.

— Вы знаете, кто конкретно состоял в свите? — спросила я, вспомнив, что среди портретов видела и фамилию Готье.