— Ну давай! — кричу я.

Это касается только ее и меня. Наконец-то, черт тебя возьми.

В ее глазах сверкают молнии, и она выглядит так, словно хочет нанести как можно больно ушибов. Я с рыком бросаюсь на нее. Она врезается в стол, хватает сок и бросает его в меня, прежде чем мы падаем на пол. Мои ногти впиваются в ее кожу, а ее пальцы вырывают волосы из моей головы, когда мы набрасываемся друг на друга — ударяя, разрывая, сжимая и неистовствуя.

Я хочу плакать, я так счастлива. Это то, чего я желаю. Все, в чем так сильно нуждаюсь. И я больше никогда не захочу заниматься ничем другим.

Радостные крики наполняют мои уши, она перекатывается на меня, оказываясь сверху, и я не вижу ничего, кроме нее.

Я чувствую только ее.

***

Порез в уголке моего рта щиплет. Я касаюсь его языком, пока сижу, ссутулившись, на деревянном стуле и смотрю мимо пустого места отца МакНилти у него в кабинете.

Боже, это лучше, чем наркотик. Чувство бурлит у меня в животе, а сердце колотится, будто я парю в сотне футов над землей, держась при этом только одной рукой.

Она лучше, чем наркотик. Я всегда знала, что в ней это есть.

— Если ты еще хоть раз подойдешь ко мне, — шипит сквозь зубы Оливия, сидящая на соседнем стуле. — Я порежу тебя на куски.

Я перевожу на нее взгляд. Апельсиновый сок, которым она плеснула в меня, испачкал и ее белое поло.

Но я почти улыбаюсь, видя дырку на ее рукаве. Я сопротивлялась, не так ли?

— Порежешь меня? — подначиваю я, наблюдая за ней, пока она смотрит, как я провожу рукой по внутренней стороне бедра, задирая школьную юбку. — Где?

Я делаю вид, что ласкаю себя и постанываю.

На ее лице появляется злобное выражение.

— Дрянь.

Я отворачиваюсь, улыбаясь самой себе. Лесби.

Выпрямившись, я поднимаю руку, осматривая ногти в поисках повреждений. Потребовалось три учителя, чтобы оторвать нас друг от друга. Я сожалею только о том, что она не начала это дерьмо после школы, когда нас бы не прервали. Я в такой же хорошей форме, как и она. Это могло бы продолжаться часами.

Раздался второй звонок, и теперь мы официально опоздали на пятый урок. Где он, черт возьми?

— Ты знаешь, что они собираются разобраться в этом? — спрашивает Лив, смотря на меня краем глаза. — Узнать, откуда появилось это видео, и, когда я расскажу об этом в интернете, весь гребаный мир будет требовать твою голову. Тем более что мне всего семнадцать.

Чтоб ее. Я забыла об этом. Она несовершеннолетняя.

Я ковыряю облупившийся красный лак для ногтей, игнорируя учащенное сердцебиение.

— И кто тебе поверит? — спрашиваю я и поворачиваю голову, встречаясь взглядом с ее темными глазами, обрамленными длинными черными ресницами. — Я Клэй Коллинз.

Блондинка и просто бомба. Все, что администрация любит выставлять напоказ в своих брошюрах по набору персонала.

Она прищуривается.

Я осматриваю ее с ног до головы.

— А ты мусорная крыса, вероятно, предвкушающая долгую и блестящую карьеру, в которой ты будешь выкидывать фокусы на грязном полу своего дерьмового дома.

Оливия вскакивает и хватает меня за шею. Я задыхаюсь.

Хватаюсь за подлокотники кресла для поддержки, когда она притягивает мое лицо к своему, и я сжимаю челюсть, глядя ей в глаза. Темно-коричневый цвет загорается золотыми искорками, когда она смотрит на меня, и я чувствую аромат персиков от ее длинных черных волос.

Мое сердце бьется так сильно. Да.

Как чертов наркотик.

Она со злостью глядит на меня, и я готовлюсь к удару, хотя знаю, что должна отстраниться.

Но я не желаю, чтобы она отпускала меня. Понадобилось так много времени, чтобы мы оказались здесь.

Я ненавижу Оливию Джэгер. Я чертовски ненавижу ее, и я бы с радостью никогда никого не любила, если бы могла ненавидеть ее всю свою жизнь. Мои глаза наполняются слезами, и я не понимаю почему.

Но я не моргаю.

Давай же. У меня дрожит подбородок. Давай. Я так жажду этого.

Сок, который она вылила на меня, все еще капает с моей юбки, я закрываю глаза и чувствую, где ее пальцы запутались в моих волосах под хвостом. Давай же. Я открываю рот, ощущая ее повсюду. Практически пробуя на вкус.

Горько, но прекрасно, как валиум на языке. Вот на что она похожа.

Я открываю глаза, слезы текут по щекам: она наблюдает за мной со смесью гнева и настороженности в глазах. Как будто она в чем-то не уверена.