Я поднимаю руку, тычу в ее лицо пальцем и кричу:

— Удали сейчас же!

Но она хватает меня за запястья, уводит их за спину, и я хнычу от боли, когда она снова подталкивает меня к шкафчикам.

— Почему? — шепчет она мне в лицо. — Скажи это. Ты боишься, не так ли?

Я качаю головой. Она со всей силы прижимается свои лбом к моему, но я со всей силы отталкиваю ее, пытаюсь высвободить руки.

— Боишься, потому что твоя жизнь печальна, и ты хочешь выпотрошить все, что отличается от нее. — Ее дыхание касается моих губ, и я ощущаю, как пот слегка покрывает спину. — Все, что заставляет тебя чувствовать себя сильной, потому что, по крайней мере, это не скучно, и это слишком больно, чтобы не чувствовать, ведь так? Ты боишься меня, потому что однажды ты проснешься и вспомнишь, что это видео все еще здесь, но меня уже нет. Я ушла, живу, а ты нет, потому что твой мозг все еще в гребаной канаве.

Слезы застревают у меня в горле, и меня трясет.

Оливия качает головой.

— Ты просто боишься.

— Я не боюсь, — отвечаю ей. — Я…

Но я сглатываю, а вместе с этим пропадают и слова.

Я… Слезы застилают глаза, и я напрягаю каждую мышцу своего тела, пытаясь взять себя в руки.

Но я потеряна. Лив держит меня, но я потеряна. Она не уйдет. Ни через шесть месяцев. Ни когда-либо!

Она пристально смотрит на меня, и я сжимаю кулаки за спиной, когда наши носы соприкасаются, и я на мгновение замираю, смотря на ее губы.

— Ливви, я…

Она не может исчезнуть. Время остановится. Должно. Я не смогу смотреть, как она уходит. Я…

Мой рот остается открытым, потребность почувствовать ее настигает меня. Я не могу…

Я не могу…

Я не могу вынести это. И я касаюсь ее губ.

Накрываю ее губы своими — задевая, касаясь, вдыхая, когда она перестает дышать, а я просто ощущаю ее повсюду и чувствую, как каждый дюйм моего тела внезапно взрывается, подобно фейерверку, который вот-вот вспыхнет.

А затем одновременно мы оказываемся в полном дерьме.

Оливия отпускает мои руки, и мы обе хватаемся друг за друга. Она снова вдавливает меня в шкафчики, наши руки сплетаются, когда она углубляет поцелуй.

Я издаю стон. Да. Черт, да.

Наши ноги переплетаются, жар между ее бедер достигает моего живота, и она проскальзывает руками мне под юбку, хватая меня за задницу через трусики, когда мы набрасываемся друг на друга, целуемся, покусываем и растираем.

— Лив… — хнычу я.

Я облизываю ее язык, стон вырывается из меня, целую ее жестко и яростно, закрываю глаза, потому что все кружится, и мое тело словно летит на американских горках. Я, черт возьми, лечу прямо сейчас.

Она поднимает мою ногу, и я не могу остановиться. Тяжело дыша, я просовываю руку ей под рубашку, стягиваю бретельку, чтобы засунуть руку в лифчик. Она опускается к моей шее, и я запрокидываю голову, позволяя ей все это. Я хочу ее. Жажду почувствовать ее, целовать, трогать ее везде.

Наши губы снова и снова соприкасаются, пожирая друг друга и неистово целуя. Я касаюсь ее соска, и мой клитор пульсирует.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — потрясенно шепчет она. — Ты издеваешься надо мной прямо сейчас?

Я знаю, ладно? Знаю. Я не боялась.

— Я…

Завидовала. Я хотела этого с начала старшей школы, со дня нашей первой встречи до того, как мы начали ругаться.

И когда я узнала, что нравлюсь ей, я была так счастлива, но…

Меня поглотил стыд. Слезы горят в моих глазах, хотя сейчас я счастлива. Мне было так стыдно.

Лив поднимает одну руку, хватает меня сзади за шею и прикусывает мою нижнюю губу. Я приостанавливаюсь, наслаждаясь огнем, пылающим внутри моего тела.

Наши лбы вновь соприкасаются.

— Мы должны остановиться, — бормочу я.

Я ерзаю и извиваюсь, пытаясь оттолкнуть ее, но я чертовски близка к крушению, потому что жажду этого. Я не желаю отпускать ее.

Но она не отпускает меня.

— Нет, — шепотом выдавливает Оливия. Ее губы снова обрушиваются на мои, и я не в силах этому сопротивляться. Я держу ее за голову, впитываю, какая она мягкая на ощупь. Как приятно пахнет и какой горячий у нее рот.

Я едва замечаю, как она задирает мою юбку и стягивает трусики ровно настолько, чтобы обнажить мою киску, но затем она возится со своей одеждой между нами и через мгновение оказывается на мне. Ее киска касается моей, и я отстраняюсь от ее рта, чтобы застонать, пока она трется об меня, отчего мне становится немного больно.

Но при этом все идеально. Горячо, мокро и…

Она сжимает мою задницу, ее голова опускается мне на плечо, когда я обнимаю ее за шею и подстраиваюсь под ритм: мы занимаемся сексом у шкафчиков.

— Ах! — кричу я, пока она трахает меня.

Я поглощена. Вот на что это похоже. Вот каково это — чувствовать себя правильно. Раньше это всегда казалось неправильным. Целовать кого-то. Позволять касаться себя. У меня никогда не было такого огня в животе.

Я никогда не жаждала кого-то.