— Дитятко, не плачь, — говорит она, — ты же с нами, ты не одна. Твои дедушка с бабушкой поддержат тебя и позаботятся о тебе. Маме тяжело, твоя младшая новорожденная сестричка сильно болеет, а за старшим братиком нужен глаз да глаз.

— Мы научим тебя читать и писать, — добавил старичок. — Ты ни в чём не будешь нуждаться.

«Что это за сюр?!» — подумала Натали, — «Что за мракобесие?!… Я попала теперь… в другое тело?! Офигеть, ничего непонятно, но очень интересно… А может, я действительно в бреду или…?» — девушка поразмыслила, — «Может, так и должно быть: я должна попадать в тело всё младше и младше, пока не дойду до нуля и не вернусь домой?! Но это очень странно… Зачем всё это?…»

Наташа огляделась по сторонам. Это был сказочный двор с цветущими персиковыми и сливовыми деревьями, красивым ярким богатым деревянным домом в китайском стиле. Он был будто совсем новый: гладкий пол, яркие приятные цвета, словно вот-вот отстроен и покрашен. Его обрамляли в некоторых местах растения: цветы, ярко-зелёный плющ, цветущий вьюн. Недалеко был голубой прозрачный пруд с яркими сочными зелёными растениями, розовыми лотосами, нимфеями и плескающимися в воде разноцветными пятнистыми карпами. Мостики, резные арки, деревянные беседки, красивые ворота с засовом, бумажные и каменные фонари, вазоны и клумбы с цветами, красочные красные резные двери также дополняли окружающий антураж.

«Что за сказочное доброе место?» — восхитилась Ната.

Наташа весело проводила время, задорно носясь по окрестностям с сельскими мальчишками и девчонками, будучи в детских компаниях заводилой. Ната учила провинциальных детишек различным новым играм и иероглифам, которые только недавно сама узнала; лазила вместе с ними по лесным деревьям, разыскивая птичьи гнёзда и просто ради забавы; собирала прекрасные и нежные полевые цветы; запускала воздушных змеев и небесные фонарики; бегала на мелкую, но широкую и быструю реку, плескаться в воде и ловить рыбу, хоть бабуля с дедулей и запрещали ей это делать.

Также Наташа участвовала в прочих детских деревенских радостях, шалостях и играх: гонялась за курами, убегала от гусей и коз, учила местную детвору печь картошку и птицу в костре, сама научилась стрелять из рогатки и деревянного лука, бегала к роднику и водопаду, лазила по пещерным ходам, помогала сельским жителям с работой. Прибегала домой растрёпанная и чумазая. Бабуля с дедулей хоть и журили девочку за это, а также за то, что она убегала от нянюшки, но всё равно жалели, потому что даже порка ивовым прутом не помогала. Также близкие кормили её деревенских друзей, радуясь шуму, что населил их дом с некоторых пор.

Снова дедушка, поймав падающую с крыши внучку, пожурил её и повёл опять изучать грамоту. Наташа быстро обучилась читать и писать, прочла все книги сказочного имения. Наталью также отлавливали по округе и заставляли учиться вышивать, плести, рисовать, делать ароматические курильницы и букеты, вдалбливали этикет и осанку. Так прошло несколько чудесных сказочных лет, пока на пороге, в отсвете адского пугающего света, не появилась суровая грозная дама с сердитым неприятным лицом, и мрачная чёрная повозка в обрамлении туч и грозовых молний, что приехала забрать её обратно в город. В колесницу были запряжены злобные рычащие химеры. Наташе было страшно, она обливалась слезами, не желая расставаться со сказочным настоящим. Бабуля с дедулей махали ей на прощание, и на их лицах тоже виднелись мокрые дорожки.

Химеры утробно взвизгнули, грянула молния, озарив нутро кареты белёсым отсветом, и в окно повозки ворвалось чудовище. Оно раскрыв пасть ринулось прямо на Наташу, девушка закрыла лицо предплечьем и чудище впилось в руку.

Девушка подпрыгнула и завопила от страха. Тяжело дыша, схватившись за сердце и открыв глаза, Наташа увидела скачущую по ней курицу, клюнувшую больно в предплечье, ещё одна громко кудахча бегала по комнате. Весь этот хаос дополняли служанки, во главе с Чун Хуа, ловившие хохлаток.

— Ёж твою медь! Чун Хуа, что вообще происходит?! — вопрошала Наташа, продолжая держаться за сердце. — Что за кавардак базарный происходит?!

Служанки тут же бухнулись лицом в пол, прося о помиловании.

Маленькая служанка тоже встала на колени и уважительно сложила руки в умоляющем жесте:

— Молодая госпожааа! Простите неуклюжую Чун Хуа! Не совсем понимаю, что вы говорите, но, наверняка, жутко возмущены! — девочка поклонилась.

— Да хватит тут пол собой вытирать! Попроще и побыстрее не можете рассказать?! Ловите лучше эту пернатую нечисть, она по мне ходит, как по бульвару! — Ната подала личной помощнице одну из птиц.

— Спасибо! Благодарим, юная госпожа, за вашу милость! — работницы имения подскочили и поймали обеих кур.

— Молодая баарышня Мин Мээй, вы желали сегодня с утра готовить завтрак, и я раздобыла двух свежих куур, — начала объяснять ноющим голосом Чун Хуа, когда птицы были пойманы, и остальные служанки удалились. — Но вы знаете, какая я неуклюжаяяя… и упала, клетка сломалаась, куры вырвались и понеслись прямо сюдаа. Проститеее вашу верную, но неуклюжую Чун Хуааа!!