Если все в порядке, то где и почему Кириэль пропадал два дня?

Такой поток недосказанности дико злил, а отказ Зеленгара со мной разговаривать — вообще засел занозой в моем и без того сгорающем от любопытства сознании.

Технически, он мне не отказал, но заверил, что на данный момент очень занят и неизвестно, когда освободится для вопросов не относящихся к его предмету.

Я конечно напомнила ему, что мой вопрос как раз по теме его предмета, но он поджав губы, пробубнил нечто в духе «по лекциям подходите. Если будут лекции, посвященные вашим экспериментам, милости просим, а сейчас нет времени».

В такие моменты полезно услышать и сделать вывод, а затем успокоиться.

Но у меня все наперекосяк.

Услышала, но вывод ушел в другое русло.

И вот я уже выглядываю из-за угла, косясь в сторону кабинета профессора зельеварения. Осталось еще раз проговорить мой коварный план с моим пособником и приступить к выполнению.

— И что ты опять задумала? — темный поморщился, будто от зубной боли.

— Что значит «опять»? — возмутилась в ответ, — не надо так говорить, будто я постоянно…

— А разве нет? Мы знакомы меньше недели, а от тебя в шоке даже я. А у нас, у темных, нервишки покрепче будут, чем у большинства обитателей Голденхола вместе взятых.

Я заметив упавшую тень от проходящего мимо адепта, прикрыла рот Харта ладонью.

— Ты можешь душнить потише?

Скинув мою ладонь, темный закатил глаза:

— Давай по делу — что ты от меня хочешь?

— Отвлеки профессора, я хочу проникнуть в его архив.

— Как отвлечь?

— Придумай что-нибудь.

Харт тоже выглянул из укрытия и громко вздохнул, на выдохе проворчал:

— Допустим подсоблю, но что тебе дадут архивы?

— Хочу выяснить, что именно я намешала высокородному. Он странно себя ведет, а ректор юлит.

— Зачем? — он хлопнул себя ладонью по лбу, демонстрируя свое непонимание, — как я понял, к тебе вообще нет никаких претензий, вот и радуйся.

— Не пойдет, — возразила в ответ, мне важно разобраться.

Темный задумался, потирая переносицу. Затем изрек:

— Ты сама странная до жути. Даже не знаю, чье поведение менее адекватно, твое или Найтвейна.

— Поможешь или нет?

— Куда деваться, не брошу же я тебя такую сумасшедшую, — усмехнувшись, Харт резко посерьезнел. Прищурил один глаз, задумался. — значит смотри, есть мысль, но у тебя будет минут пятнадцать — двадцать. Успеешь?

— Конечно, — радостно подпрыгнула я.

Пятнадцать — двадцать минут…да это же целая вечность. Главное, холодный расчет и грамотное распределение времени.

Была уверена в своих силах на все сто процентов. И даже больше. Казалось, план прост до невозможности.

Харт исчез на пять минут, сказав — готовиться.

Что именно он собирался делать и в чем заключался его план по отвлечению профессора — темный не сообщил, но буквально через пять минут меня оглушил звон горна.

Ого, этот звук оказался противнее сирены. Чуть перепонки не лопнули. Зажав уши, увидела несколько пробегающих по коридору адептов. В этот же момент с грохотом распахнулась дверь кабинета зельеварения.

Профессор выскочил как пробка из бутылки шампанского. Схватился за голову и промчался мимо моего укрытия.

Проводив его взглядом, дождалась, когда полы его зеленой мантии спрячутся за поворотом и быстро прошмыгнула к аудитории.

Потянув на себя ручку незакрытой двери, резко остановилась. Боковым зрением заметила промелькнувшую слева тень.

Обернулась.

Похоже показалось. Нервы и адреналин сыграли злую шутку с воображением.

Сразу направилась к подсобной двери внутри аудитории. Там и располагался кабинет профессора.

Здесь я была. Как раз тут мы с Зеленгаром и разговаривали полчаса назад. Профессор как правило в промежутках и после лекций заседал в своем кабинете, размером едва ли не со всю аудиторию.

В помещении помимо лабораторного стола со шкафами, заставленными травами, пробирками, банками, склянками с непонятной субстанцией и книгами, находился его письменный стол, заваленный бумагами, с несколькими дополнительными креслами и стеллажи с множеством ящиков. Скорее всего последнее и были архивы, помеченные цифрами и невнятными надписями, в которых придется быстро разобраться.