Усач щёлкнул клешнёй и придвинулся ближе. Перспектива полакомиться Лэйлиной головой добавила мне очков в его глазах.

— Этоу челоувечек, — Дру-уг тоже заметно расслабился. — Существоу оупять хоутелоу нас оубмануть.

— Да, дылда, — Лэйла сверкнула глазом. — Теперь я его тоже узнала…

Подозрения девушки не вызвали у меня особого беспокойства — для него просто не было повода. Я не испытывал никаких странных ощущений, не слышал чужих голосов и не чувствовал непреодолимого желания во что бы то ни стало вцепиться кому-нибудь в горло или сотворить какую-нибудь другую глупость.

В общем, никаких признаков того, что в моём мозгу появились новые обитатели. Либо опасения Лэйлы не имели под собой реальных оснований, либо Ворон своим визитом защитил меня от пагубного воздействия Гиблого леса.

Правда, спать здесь в любом случае больше не стоило. Нужно соблюдать ментальную гигиену — не предусмотренные конструкцией паразиты мне в голове ни к чему. Там и своих собственных тараканов более чем достаточно.

— Если вопросов ко мне больше нет, — я быстро обвёл взглядом всех присутствующих, — то пора выдвигаться.

Дру-уг кивнул, одним ловким движением прицепил оба трезубца к кирасе и склонился над Лэйлой. Он собирался забросить скованную по рукам и ногам девушку на панцирь Усача.

— Не нужно, — я остановил морфана.

— Почему это? — с подозрением и лёгким испугом спросила Лэйла. — Хочешь оставить меня здесь, маленький мой???

Дру-уг задавать лишних вопросов не стал. Он просто кивнул, а затем легко, прямо с места, запрыгнул на краба и уселся поудобнее, настороженно поглядывая по сторонам.

— Идея неплохая, — я склонился над девушкой. — Но нет…

Пальцы скользнули по звеньям цепи, и уже через мгновение Лэйла растянулась на земле — удивлённая и свободная.

— Почему? — сразу спросила она, потирая затёкшие запястья.

— Не хочу, чтобы птички выклевали тебе второй глаз, — ответил я, наматывая цепь на предплечье.

Разумеется, на самом деле меня мало волновали Лэйлины проблемы со зрением. Просто её помощь могла мне пригодиться в самом ближайшем будущем… А раз так, то стоило наладить отношения с девушкой. И освобождение от цепи должно было стать неплохим началом нашей «дружбы».

Через пару секунд Лэйла, которая всё ещё недоверчиво поглядывала на меня, разместилась на панцире Усача. Дру-уг поджал губы — ему явно не понравилось такое соседство.

— Куда править, челоувечек? — спросил он, делая вид, что рядом с ним никого нет.

— А это нужно спрашивать не у меня… — негромко ответил я, подойдя к морде Усача.

— А у коугоу, челоувечек? У существа? — морфан ничего не понимал и смотрел на меня с изумлением. — Не хоучу спрашивать у существа! Существоу всегда оубманывает…

Я взмахнул рукой, предлагая ему немного помолчать, а сам положил ладонь на шершавый хитин. Ворон говорил, что в крабе нет ни капли магии, и он может вывести нас к опушке. Как это ни странно, но, похоже, наступил момент, когда придётся доверить свою жизнь гигантскому членистоногому…

— Ты должен выйти из леса, — тихонько произнёс я, глядя в красноватые крабьи глаза. — Понимаешь?

Усач неуверенно, будто бы с сомнением, щёлкнул клешнёй.

— Там, за границей леса, тебя ждёт богатая добыча, — проникновенно продолжил я. — Много вкусных, сочных человечков…

Щелчок повторился. Однако на этот раз в нём слышалось только предвкушающее нетерпение.

— Хочешь получить их?

Новый щелчок — хлёсткий, как выстрел. Усач обрёл заряд мотивации и был готов к действиям.

— Тогда вперёд, — шепнул я, хлопнув ладонью по хитину. — Выведи нас отсюда…

Усач с таким энтузиазмом воспринял мою команду, что рванул натурально с места в карьер. Лэйла, не ожидавшая столь резкого старта, чуть не слетела на землю. Даже опытный Дру-уг качнулся в импровизированном «седле», недовольно заквохтав что-то на своём гортанном наречии.

Я успел уцепиться за торчавший из крабьего бока нарост и подтянулся, примостившись на самом краю панциря. Если вдруг случится что-то нехорошее, это позволит быстро покинуть наше транспортное средство.

Вокруг царил всё тот же непонятный сумрак. Сколько прошло времени с того момента, как меня вырубило? Не знаю, но вряд ли меньше нескольких часов.

Слабость ушла, однако назвать себя отдохнувшим я не мог. Одеревеневшие мышцы слегка подрагивали, рана на боку горела огнём, пульсировала и немного зудела. Нехороший знак — нужно побыстрее заняться ею. Будет очень глупо помереть от такой пустяковой царапины.