— Да, жаль, — отвечает миссис Литл, — вы замужем уже год и не пода-рили полковнику сына, и судя по платью не беременны.

— И что? — снова спросила я, чувствуя, как закипаю от негодования и злости.

— Ну, как что? — просвещает меня миссис Литл. — Муж может расторг-нуть брак с бесплодной женой, или найти себе на стороне женщину, которая подарит ему детей.

Это была последняя капля моего терпения. Я с трудом сдерживала се-бя, чтобы не вылить в лицо наглой гостье свой чай. Глубоко дыша, я процедила сквозь зубы:

— А в жёны или в любовницы вы предложите моему мужу свою дочь

Джорджиану?

Она не ожидала такого ответа от всегда тихой и скромной жены коменданта. Наверное, думала, что я буду плакать или проглочу молча обиду. Но, нет, я больше не собиралась терпеть обиды и безропотно сносить оскорбления.

— Ах, вы не понял меня, милочка, — засветилась миссис Литл, ставя чашку на стол. — Я только хотела сказать…

— Я прекрасно поняла, что вы хотели сказать, — перебила я горстью. —

И я вам не милочка!

— Миссис Монтгомери, — попыталась успокоить меня заботливая мать незамужней дочери.

130

— Пошли вон! — воскликнула я, вскочив с места.

— Что? — неверия своим ушам, переспросила она.

Видно, так с миссис Литл никто не разговаривал до меня.

— Вон отсюда! — ещё громче крикнула я.

И наглая миссис Литл, побледнев, вскочила со стула и убежала из гостиной.

Вечером пришёл Ричард и спросил, что случилось у меня с женою капитана Литл. Успела пожаловаться бедняжка.

Я ответила, улаживаясь с постель:

— Пока я играю роль твоей жены, я не позволю оскорблять меня и сва-тать своих дочерей.

Ричарду мой ответ очень понравился. Притянув меня поближе к себе, он прошептал, целуя мою шею:

— А ты ревнивица, Лилия, — стаскивая с моего плеча сорочку, добавил. — Её дочь меня не привлекает. Так, что будь спокойна.

А я и была спокойна. В форте соперниц у меня не было. Чего не скажешь о Ричарде. Соперников у моего «мужа» было очень много. Взять хо-тя бы того индейца, спасшего меня. Я часто вспоминала его. Особенно, мысли о спасителе стали посещать меня после визита в форт родственников Натана.

За мальчиком приехал дедушка с бабушкой, и сопровождал их мой незнакомец. Пока решался вопрос опеки с комендантом, индеец смотрел на меня, не отводя ни на миг своего взгляда. Я такой вольности себе позволить не могла.

Натан смышлёный мальчик. И если честно, мы привязались к нему, а он к нам. Родителей мы не смогли заменить, но окружили сироту заботой и любовью. Расставаться с Натаном не хотелось.

Мальчик обрадовался приезду дедушки и бабушки, но категорически отказался уезжать с ними в племя. Натан считал себя больше англичани-ном, чем гуроном, и поэтому заявил, что останется с народом отца.

Племя матери Натана жило недалеко от форта. Когда ирокезы пришли на землю гуронов, к отцу мальчика приехал тесть. Старик упрашивал зятя пойти с ним в лес. Там было безопасно. Но отставной солдат не прислу-шался к отцу жены. Сказал, что не видит необходимости прятаться. Ирокезы пришли осаждать форт и дальше не двинуться.

Старик рассказывал это всё новому коменданту Ред — Ривер, а в глазах блестела печаль утраты. Он потерял единственную дочь и любимых внучек. А теперь вот теряет внука.

— Я не могу заставить Натана поехать с вами, Быстрый Лось, — говорил мой «муж» дедушке мальчика. — Но и вашим встречам не буду препятствовать, если он захочет увидеть вас.

— Вы хороший человек, — сказал старик, через внука.

Натан переводил разговор всё это время, и мне никак не удавалось спросить, кто этот мужчина, пришедший с его родственниками. По разгово-131 ру я поняла, что у стариков больше нет детей и внуков. Тогда зачем он пришёл с ними. В качестве провожатого для пожилых членов племени, или здесь что-то другое. Свой вопрос я смогла задать, только когда смотрела вслед уходящему спасителю из окна второго этажа. Натан стоял рядом и так же провожал бабушку с дедушкой. Старики часто оборачивались, глядя на силуэт внука в окне. Мой же дикарь ни разу не обернулся уходя. Он гордо шёл по главной улице форта. Все мужчины с ненавистью глядели на него, а женщины томно вздыхали. Слишком красив и мужествен был индеец. И я туда же! Затаив дыхание, смотрела ему вслед, думая: «ну, почему он дикарь? А не один из мужчин форта».

— Кто он? — наконец, осмелилась я спросить у Натана.

Мальчик ответил, уткнувшись лбом в стекло:

— Сын вождя и бывший жених моей матери.

— Как его имя? — наглела я, забыв об осторожности.

Всё-таки Натан близок с моим «мужем» и может невзначай обмолвить-ся об этом разговоре.

— Я сразу перевела, а то его имя на языке гуронов сложно звучит, —

сказал наш подопечных. — Железное Перо.

Железное Перо… я знала о своём спасителе уже чуть больше. Сын вождя, бывший жених и мужчина, который занял мои мысли.