Не так уж они примитивны, как мне говорили. Чтобы построить такой го-родок надо быть не только сплочёнными, но и иметь простейшие представление о строительстве.

Дом советов, куда нас привёл сын вождя, был ещё больше чем обычные постройки. Указав жестом нам обождать, Железное Перо вошёл внутрь. Сержант Виллоу снова занервничал. Быть одному в логове врагов, да ещё с двумя беззащитными женщинами, тут не только не занервнича-136 ешь, сума сойдёшь. Когда мой дикарь вышел и шепнул что-то Саре, солдат ринулся вперёд. Встав между мной и входом в дом, сказал:

— Я не пущу вас одну туда, миссис Монтгомери.

— Всё хорошо, я сама пришла к ним за помощью. Не думаю, что у гуронов нет законов гостеприимства, — успокоилась я сержанта.

Сара взяла меня за руку и повела за собою в темноту. Солдата не пустил Железное Перо, встав у дверей.

Мои глаза не сразу привыкли к полумраку внутри. Очаг в центр дома не освещал и почти не согревал. Запахи дерева, выделанных шкур животных, трав и гари сливались воедино, отчего было с непривычки трудно дышать. Оглядевшись вокруг, я заметила, что дом разделен на несколько комнат и в каждой горит такой же очаг. Люди там были, но они так тихо сидели и смотрели на меня, что мурашки пробежали по моему телу. Эту почти мёртвую тишину, разрезал хриплый голос в темноте.

— Сама Чёрная Лилия пришла, — выходя из мрака к огню, говорил вождь.

Он знал английский. Переводить Саре не пришлось.

Чёрная Лилия, странно звучит из уст старика. Я была белой и моё происхождение держалось в тайне для всех жителей Ред — Ривер. Почему он так меня назвал? Неужели дикари способны видеть то, что скрыто для белых.— Чёрная Лилия? — переспросила я, посмотрев на вождя.

Весь седой. Лицо в глубоких морщинах. Выцветшие карие глаза, в которых была видна вся мудрость прожитых лет. Старик, но стоит прямо. Да-же тяжёлые шкуры не тянули его к земле. Он гордо взирал на меня. Я также старалась смотреть на него. Без страха.

Когда мы шли сюда, Сара дала совет: «будь смелой, трусость мы осуж-даем и в женщинах». И я запретила себе бояться, ради Ричарда. От моего разговора с вождём зависела жизнь полковника и моя свобода.

— Ты красивая, как водяная лилия, но цветёшь не в чистой воде, а среди чёрной грязи форта, — сказал он и опустился к очагу. — Садись.

Я села напротив его и нас разделили языки огня, освещая всполохами лица. Сара тоже опустилась на шкуру возле очага.

— Красный Лис болен, — озвучил вождь сам причину моего визита, —

и ты пришла просить помощи.

— Да, — подтвердила я. — Он умрёт, если ваш шаман не поможет.

Вождь показал головой.

— Красный Лис убил много моих людей, — он говорил без ненависти, — а ты просишь помочь. Нет, пусть умрёт.

Моё сердце сжалось от слов вождя. Я знала, что Ричард участвовал в войне с Францией. Белые считали его героем, а враги дьяволом. Но никто ни разу не упомянул о подлости полковника Монтгомери. Его уважали.

Я тоже прониклась уважением к своему «мужу».

— Мой муж хороший воин, честный человек и никогда не нарушал

137 данное им слово, даже врагу, — индейцы ценили честь и благородство превыше жизни и в противниках тоже.

— Это так, Чёрная Лилия, он достойный соперник, — согласился вождь.

— Так поступите и вы достойно, — сказала я, не сводя глаз с лица ста-рого вождя, — не дайте ему умереть. Пусть умрёт, если на то будет воля господа на поле брани, сражаясь с врагом, но не в постели. Он воин.

Вождь молчал. Из темноты послышался женский голос. После чего Са-ра потянула меня на улицу. Я сначала упиралась. Не хотела уходить без шаманки.

Уже была ночь, и деревья потрескивали от усиливающегося мороза.

Сержант Виллоу переминался с ноги на ногу, потирая руки. Замёрз солдат, ожидая нас. Сын вождя, казалось, совсем не ощущал холода. Укутавшись в накидку из шкур, стоял, выпрямившись во весь рост.

— Я не уйду! — громко заявила я. — Буду ждать до тех пор, пока он не согласится помочь Ричарду.

Сара улыбнулась.

— Моя мать поговорит с ним, — сказала она. — Он никогда не прини-мает решения, не посовестившись с женой.

С женой?! Шаманка племени — мать Сары и жена вождя?! Значит, она дочь вождя и сестра Железного Пера. Это стало настоящим потрясением для меня. Теперь, я понимала почему племя так относится к Саре. Она предала свой народ, выйдя замуж за бледнолицего врага. Если бы Сара была дочерью простых гуронов, а не вождя племени и шаманки, то её брак не повлиял на отношения сородичей.

— Ты, его дочь? — всё же спросила я, чтобы развеять сомнения. Всё-та-ки и у дикарей бывают повторные браки, а ещё и многоженство.