Одна из таких эскадрилий, численностью в три десятка тяжелых «спаги» в какой-то момент получившая минутную передышку и никем незамеченная, устремилась прямиком к крепости «Еникале» с явным намерением обнулить трансляторы ее защитных полей.

— Кто может их перехватить? — задал я вопрос Алексе, однако пробегая глазами по схеме боя истребителей, прекрасно и сам видел, что рядом сейчас из наших просто никого нет.

Между тем «спаги» выйдя на прямую траекторию, включили «форсаж» и буквально со скоростью света помчались к «Еникале». Ужас ситуации заключался в том, что крепость-то была трофейной, а значит, без гарнизона, управляемая лишь небольшой командой операторов. Соответственно и зенитной артиллерии у нее тоже не было, от этого некому было остановить навал вражеских истребителей. Чем турки и воспользовались, уже через минуту безнаказанно набросившись на сферу крепости в поисках трансляторов ее энергощитов.

— Наэма, отгони их от «Еникале» немедленно! — закричал я в переговорное устройство, особо даже не разглядывая, где и с кем «Соколы Белло» в тот момент сражались. Это был буквально крик отчаяния.

— Поняла, шеф, сейчас сделаем, — в своей неунывающей манере ответила мне, майор Белло, посмотрев на карту и угадав, какую из вражеских эскадрилий я имею в виду.

— Господин контр-адмирал, отзывать «соколов» уже нет необходимости, — вмешалась в наш разговор Алекса, посмотрев на меня растерянным взглядом. — Защитные энергетические экраны «Еникале» погашены…

Успели-таки турецкие пилоты той самой оставленной всеми эскадрильи сделать свое черное дало! Действовали «спаги» слаженно, не теряя времени разбившись по двойкам, и буквально за пару минут обнаружив и расстреляв из своих автоматических пушек трансляторы полей космической крепости. Широкие, охватывающие собой пространство в радиусе нескольких десятков километров защитные экраны погасли, похоже, навсегда. На «Еникале» не было дежурных технических бригад и достаточного количества операторов, чтобы попытаться тут же их восстановить. А это означало, что наша эскадра лишалась своего основного козыря и щита в этом сражении…

Сразу после обнуления полей «Еникале» русские дредноуты, развернутые в «линию» по обе стороны от крепости стали получать по себе десятки прилетов со стороны противника. Полтора десятка наших дредноутов не могли в таком положении долго сдерживать натиск сразу полусотни боевых вымпелов адмирала-паши Бозкурта. Который, увидев, что крепость, хоть до сих пор и отстреливалась несколькими стационарными орудиями, тем не менее, перестала выполнять свою основную функцию, сразу же перешел в атаку.

Четыре османские дивизии, в их числе и возвратившаяся в сектор сражения 9-ая «линейная» адмирала Мехмета Атеша, вновь перегруппировались и пошли на сближение с нашими порядками. Отливающие золотом огромные гвардейские галеры султана Селима, в это время неторопливо следовали во второй «линии» наступления, готовые в случае чего вступить в бой…

Я понимал, что от скорости и слаженности наших действий будет зависеть, выживем мы в этой мясорубке или навсегда останемся здесь в «Тарсе» в виде космической пыли…

— Всем эскадрильям истребителей необходимо незамедлительно вернуться на свои корабли, — я снова связался с «Ретвизаном», подгоняя Дамира Хиляева. — Первая эвакуационная группа дивизии Белова двадцать с лишним минут назад ушла в подпространство… Немедленно готовьте следующую, господин вице-адмирал…

— Думаете, успеем, Александр Иванович? — засомневался Хиляев, почесав подбородок и еще раз окидывая взглядом картину боя на тактической карте. — Но в любом случае вы правы, уходить надо…

— Крепость и ее немногочисленный гарнизон ненадолго задержат продвижение противника к переходу, — продолжал я. — Сколько у вас в наличии осталось кораблей?

— На своем ходу — десять единиц, — ответил Дамир Ринатович, — еще два вымпела самостоятельно лететь уже не могут, необходимо тянуть их магнитными тросами за собой…

— Переводите их экипажи на действующие корабли, затем, минируйте и оставляйте в тех координатах, где они сейчас находятся, — посоветовал я, по началу не особо желая вмешиваться в действия командующего, и зная, что Хиляев сам через пару-тройку минут разберется, что ему делать. Но время было дорого, поэтому сейчас не до политеса и от этого я давил на Дамира Ринатовича, подгоняя его в принятии решений.

— Сейчас разберемся… Так, ну а как с вашими тремя кораблями быть, — напомнил мне вице-адмирал Хиляев, продолжая параллельно отдавать приказы своим офицерам на мостике. — включая реквизированный вами у меня «Евстафий»…

— Не будем сейчас ругаться по этому незначительному поводу, лучше сосредоточимся на том, как нам отсюда выбраться, — отмахнулся я. — Итак у нас тринадцать действующих кораблей, которые надо как-то уместить в две эвакуационные группы, так как третий прыжок противник нам совершить точно не даст…

…Между тем, получая прямые попадания и теряя последние проценты защитных полей оставшиеся к этому моменту на ходу русские боевые корабли медленно пятились к точке пространства перед кольцом перехода. Мы прижимались друг к другу корпусами больше инстинктивно, чем по приказу, тем самым, кстати, существенно повысив свои защитные характеристики в том нескончаемом ливне огня, который летел в нашу сторону из сотен османских орудий…

Следя за накалом боя, я с удовлетворением увидел, что эскадрильи наших МиГов, в их числе «Соколы Белло» и казаки Наливайко, зачистив сектор от остатков «спаги» и прогнав из него легкие «шахины», возвращаются назад на свои основные корабли. А еще через какое-то время портал перехода снова вспыхнул ярким белым цветом, в котором исчезла еще одна эвакуационная группа наших вымпелов из дивизии Хиляева.