С огромным облегчением Кэноэ вывалился из кабинета в коридор, где был тут же подхвачен верным другом и братом Коэло.

– Рассказывай! Что они от тебя хотели?!

Вообще-то грозная бабуля настоятельно советовала не болтать. Но у них с кузеном давно не было секретов друг от друга. Да и не станет он ничего разносить. Поэтому Кэноэ выложил ему практически все.

– Да, это ты попал, – коротко подытожил кронпринц.

– Ага, – уныло согласился Кэноэ. – И самое главное, почему именно я?!

– А меня за что? – процитировал кузен одну из любимых бабушкиных поговорок. – Не знаю. Может, из-за твоих прогулок. Решили посадить тебя на более короткий поводок.

– Да ну тебя!

Кэноэ слегка надулся. Именно потому, что версия была весьма вероятной, а Коэло с самого начала не одобрял его увлечения. Внезапно ему на ум пришла новая мысль.

– Слушай, ты же на Таангураи бывал!

– Аж два раза. Интересная планетка. Ты это к чему?

– Если ты там бывал, то и Кээрт, наверное, видел. Какая она?

– Ну, ты спросил! Меня же в последний раз туда возили лет восемь или девять назад. Хотя ее я припоминаю… – кузен задумался. – Правда, не скажу, что я ею заинтересовался. Это у тебя с Кээрт год разницы – у меня чуть побольше. Поэтому я тогда воспринимал ее как малолетку.

– И все-таки, что ты о ней помнишь?

– Сейчас, дай с мыслями собраться… В принципе, если она не испортилась за последние годы, то тебе должна понравиться. Насчет фигуры не скажу, тут уж, что выросло, то выросло. Но на лицо весьма симпатичная. И волосы длинные, как ты любишь, роскошного такого натурального светло-золотистого оттенка…

– А общаться с ней хоть можно было?

– Да это сколько угодно! Мозги тогда у нее точно были. Помню, пару раз она меня даже в тупик ставила. И обыгрывала постоянно, что в тосочки, что в круанх! Зубастая звездочка!

– Умная женщина – что оголенный провод без изоляции, – воспроизвел Кэноэ запомнившуюся ему цитату из известного кинофильма.

– Нет. Она совсем не злая и не язва. В то время была, во всяком случае. И вообще, мне она сейчас вспоминается как позитивная такая, заводная девчонка… – Коэло вдруг замолчал. – Знаешь, начал я ее описывать, и вдруг самому захотелось... Слушай, если она тебе по какой-то причине не подойдет, отдай ее мне!

– Я ее лучше Мо предложу, – хмыкнул Кэноэ. – Это будет шутка года.

– Да, шуточка будет веселая. Это же представляешь, сколько всего станет для него недоступным?! Наши развлечения, вино, девочки...

– Эй, постой! – почувствовал подвох Кэноэ. – Получается, если я женюсь, то это мне от всего придется отказываться?

– Ясное дело. Но ты держись и мужайся! – кузен, скалясь, похлопал его по плечу. – Закрой глаза и подумай, что исполняешь долг перед Императорским Домом… и не самым неприятным способом!

– Смотри, сам нарвешься!

Коэло демонстративно одернул рукава, готовясь к шуточной потасовке. Но тут их невовремя разыскал герольд.

– Ваше высочество, ваше высочество! – кланяясь, зачастил он. – Начинается церемония проводов дня! Ваше присутствие необходимо!

– Не необходимо, а обязательно, – проворчал про себя Кэноэ, но, конечно, пошел.

Все эти ежедневные церемонии надоели ему до ужаса, и он, понятно, старался от них увиливать. Но раз его нашли и застукали, сбегать было бы недостойно.

Переодевшись в ритуальное, они с кузеном заняли привычные места в небольшом Дворцовом Храме Дня и Ночи. На противоположной стороне Кэноэ заметил родителей. Отец, который явно скучал, втихомолку корчил рожи распорядителю. Мать неодобрительно на него поглядывала, но пока никаких действий не предпринимала. А вот принцессы Кэвироа со всем ее семейством в Храме чего-то не наблюдалось, и Кэноэ даже немного им позавидовал. Если его завтра утром поднимут с постели для церемонии встречи нового дня, надо будет обязательно зайти к ним и растолкать Мо и Вииска.

Служители засуетились, зажигая лампадки и поправляя драпировки. Раздался звонкий торжественный удар гонга. Кэноэ, перестав оглядываться по сторонам, принял подобающую позу. Зажглись прожектора, заливая Храм красно-оранжевым цветом заката. Включились камеры. В алтарную часть вступил Император, невыносимо величественный в тяжелых церемониальных одеждах. Его сопровождали императрица тетя Стоэмран, женщина очень красивая, но какой-то ледяной, безжизненной красотой, и стайка закатных фрейлин в пышных платьях цветов от оранжевого до темно-фиолетового.