Илья поспешил выполнить указание, но чувствовал себя не в своей тарелке. Он никак не мог понять, то ли это его маска выдала такую вполне правдоподобную и естественную реакцию, то ли молодая кронтка и в самом деле что-то затронула в его душе.

– Вы знали ее… тогда? – осторожно спросил он Жабыча, когда они придвинулись еще ближе к разгрузочному слоту.

– Это было чудо, которое хозяйка Судьба иногда подкидывает нам, простым смертным, чтобы мы не слишком жаловались на ее козни, – голос наставника был непривычно спокойным, а уши расправились и слегка поникли в знак тихой печали. – Уже тогда она была нашим маленьким солнышком, а сейчас это настоящее солнце, большое, яркое и обжигающее. Ты хочешь долететь до солнца, птенец?! Тебе понадобятся большие сильные крылья, а прежде всего – мозги, а не та каша, которой по недоразумению оказалась набита твоя голова! В какие проклятые дали снова направлен твой взор?! Прими влево к тому помосту, где нас уже нетерпеливо ждет писарь-приемщик. И почему я постоянно должен получать из-за вашей глупости новые неприятности на свои уши?!

Продолжая ругаться, наставник подхватил грузовую декларацию и другие документы, после чего буквально вылетел из кабины.

– А ты ее зацепил, – вдруг вполголоса заметил Братец Хо.

– Хм, я думал, что только меня задело, – Илья почувствовал, что уши выдают его, и поспешно свернул их.

– Ну, ты у нас известный любитель мягких перышек! Но вообще, это было заметно.

– Могут быть сложности, – признал Илья.

– Ага. При большой любви – много страданий.

– Братец, ты мудр, но это немного не в тему. Барышня слишком умная. Если кто-то нас может вычислить, то это – она.

– Большому кораблю – большие волны, – Братец Хо пожал плечами и повел ушами. – Для этого она слишком трезвая и здравомыслящая. А ежели вдруг поверит в невероятное, то тем проще. Ты ее завербуешь.

Илья в сомнении покачал головой, хотя где-то глубоко внутри почувствовал некое облегчение.

– Учти, она работает на какую-то имперскую контору. И наверняка еще на что-то чисто кронтское.

– Так мы же и стремимся законтачить с чем-то подобным, не так ли? И вообще – хорош, заканчиваем эти разговоры! Машину перед нами, кажется, разгрузили, и наставник уже машет, чтобы мы заезжали на ее место.

Завершив выгрузку и покончив с бумажными формальностями, они снова вырулили на главную дорогу, развернулись на кольце и влились в еще один поток машин, медленно втягивавшихся на территорию огромного хозяйственного двора.

На въезде Илья притормозил, пропуская в ворота… колонну детей?! В первый миг ему показалось, что он видит школьный класс на экскурсии, и не поверил своим глазам. А во второй его сердце болезненно сжалось. Полсотни ребятишек лет одиннадцати-двенадцати на вид конвоировали охранники-кронты с хлыстами и дубинками.

– У босса Ньяма больше половины работников – дети, – сухим надтреснутым голосом пояснил Жабыч. – Они трудятся на станках не хуже взрослых, а платить им можно в шесть раз меньше. И семьи соглашаются, ведь иной работы в Паучьем городе нет, а добрый босс не только берет их на прокорм, но и дает за них хоть какие-то деньги.

– Другие боссы тоже так поступают? – мрачно спросил Илья, уже зная ответ.

Кронтэа постоянно поворачивалась к нему все новыми сторонами. И каждая из них неизменно оказывалась еще мерзостнее предыдущей. Интересно, нет ли у босса Ньяма прозвища Людоед?

– Конечно же, так делают все. Как ты мог подумать иначе, глупый наивный птенец?! Просто у босса Ньяма это получается лучше, чем у других. Посмотри, сколько разных машин выстроились у него во дворе! Наш заказчик тоже хочет получить его товар, потому что он самый дешевый.

Илья мрачно свернул уши. Он уже обратил внимание на то, что складской комплекс, к которому они подъезжали, примыкает к зданию фабрики. Похоже, торговля здесь велась прямо с колес.

Сам двор был обнесен высокой стеной с колючей проволокой наверху и поэтому неприятно напоминал концлагерь. Довершала сходство высокая деревянная вышка, запиравшая его со стороны фабрики. На вершине, между двумя мачтами, было закреплено за четыре угла клетчатое полотнище самого вырвиглазного сочетания – кричаще-розовое с ультрамариновым. Над ним трепетала по ветру светло-синяя лента, словно символ поддержки со стороны звездных господ.

– В очередь! – надрывался местный распорядитель в клетчатом халате с натуральным мегафоном в руках. – В очередь, колесатые дети, в очередь!

Впрочем, дело здесь знали. Меньше чем через час они встали напротив рампы, и грузчики, подгоняемые непрерывной руганью бригадира, навалили им полный кузов тюков с плотно спрессованной одинаковой одеждой серо-сизого, буро-зеленого и просто черного цвета. Судя по всему, это была рабочая униформа кронтов, трудящихся на Ферме.

Принимая груз, Жабыч долго лаялся со складскими, а затем приказал Илье отъехать в сторонку, где уже стояло с дюжину фургонов и трейлеров.

– Эти протухшие клетчатые ощипанные хвосты потеряли последний страх! – громко разорялся он. – Им не удалось смухлевать с количеством тюков, но они заменили часть из них на более дешевые! Я так этого не оставлю! Я дойду до самого босса Ньяма и потребую уважения к Братству Перевозчиков!

– Это поможет? – поинтересовался Братец Хо.

– Нет. И вообще, это дело заказчика. Но мы должны выразить протест, иначе Братство перестанут уважать! Хон, ты идешь со мной! Лично проследишь, чтобы ни капли чернил не упало на наши бумаги, и никто не попытался подправить их либо испортить! А ты, Лин, стой на страже. Не позволяй никому совать нос в наш груз! Если они скажут, что хотят заменить неправильный товар, пусть делают это в моем присутствии.