Когда вчера Скотт последовал за нами в квартиру и ранил не только мои чувства, но и чувства Люси, единственным утешением для меня было попросить Элайджи прийти. Мой выбор оказался правильным. После половины дня, проведенного с ним, неуместные страхи и переживания Люси были забыты.

Опустившись на диван рядом с ним, я подтянула ноги под себя и повернулась к нему лицом.

— Начинай. Если собираешься заставить меня признать, как глупо я себя вела, давай приступим к делу.

Он откинул голову на диван и смотрел на меня взглядом, который я не могла расшифровать.

— Ты слишком милая и этим все пользуются. Как ты сошлась с тем говнюком, которого я видел вчера, никогда не пойму. Твои дети самые милые, потому что ты их мать. Определенно, в них ничего от него нет.

— Во-первых, если когда-нибудь услышу, что ты говоришь так при Люси, я тебя отшлепаю. Неважно, что она может услышать от его семьи, я никогда не опущусь до их уровня. — Затем я улыбнулась. — Но раз уж она спит, не могу не согласиться. Я любила его и, как бы жалко это ни звучало, продолжала бы заботиться о нем, если бы он не изменил. Но сейчас, оглядываясь назад, удивляюсь, как могла быть счастлива, если постоянно разочаровывалась в Скотте.

— Полагаю, он не работал? — В его тоне слышался гнев. Я кивнула. — И до сих пор не работает?

— Нет, но он учится.

— Ну и что, блядь? У него появилась ответственность, когда ты забеременела. Кто позволяет беременной женщине работать и учиться? — Он говорил все громче. Я сжала плечо Элайджи, и он глубоко вздохнул, закрыв глаза и успокаиваясь, прежде чем снова заговорить. — Меня удивляет, что ты считаешь это нормальным. Я бы ни за что не позволил тебе пройти через это. Он должен был жертвовать сном, а не ты. Он должен был совмещать работу, учёбу и родительские обязанности, пока ты ходила на учебу и возвращалась домой к Люси. Ты должна была оставаться дома и проводить с Люси все свое свободное время.

В этот момент по моим щекам покатились слезы. Слова Элайджи напомнили о той нежности, которой мне не хватало, потому что Скотт никогда не помогал мне. Стыд, который я испытывала, был еще хуже. Я позволила себе любить мужчину, который не любил ни меня, ни нашу семью. Я была единственным взрослым, работающим над нашим будущим. Из-за эгоизма Скотта я упустила моменты с Люси. Моменты, которые никогда не вернуть. Я закрыла лицо руками зарыдав сильнее.

Внезапно две сильные руки схватили меня и притянули к себе. Элайджа обнял меня и тянул, пока я не оказалась у него на коленях. Его огромная масса успокоила что-то глубоко внутри, подарив чувство комфорта, которого я никогда раньше не испытывала. Не тот покой, который получаешь от родителей или друзей, а нечто большее. Его нежность успокаивал меня, разжигая огонь глубоко внутри, разжигая во мне сильные эмоции.

Обхватив одной рукой мои колени, Элайджа прижал руку к моей щеке.

— Я не хотел тебя расстраивать, детка. Я просто хотел, чтобы ты знала, как много ты заслуживала. До сих пор заслуживаешь.

Я провела рукой под глазами. Внезапно я вся запылала. Жар, исходящий от Элайджи, просочился сквозь мои джинсы. В этот момент я подумала, что хочу от него чего-то большего.

— Знаю, — выдохнула я.

Он сжал мясистую часть моего бедра. От его прикосновения тело начало покалывать.

— Рад, что ты не с ним, — пробормотал он, проводя пальцами по моим волосам. Мои глаза встретились с его, когда он спросил: — Он расстроил тебя и Люси, потому что я был вчера с вами на улице?

Я отвела глаза, но Элайджа схватил меня за подбородок и заставил поднять взгляд. Без предупреждения слова вырвались у меня изо рта.

— Меня расстроило не это. Я могу разговаривать с кем хочу. Скотта это не касается, но когда я не отреагировала так, как ему хотелось, он начал наезжать на Люси. Скотт сказал ей, что расстроится, если она будет общаться с тобой. Какого ириса, Элайджа? Ей четыре года, а он затравливает ее, чтобы добраться до меня.

К счастью, Элайджа ничего не сказал, и я продолжила:

— Люси заплакала. Она не понимала, почему ее отец сердится. Я потеряла дар речи, когда Скотт ушел, не попрощавшись с ней. Я обнимала ее, пока мы обе плакали. Я бы ни за что не позволила ему забрать ее после такого припадка, но все это может иметь обратный эффект. Люси и так не хочет проводить время со Скоттом. Ее перестало беспокоить, что он отказывается приезжать за ней, но в этом виновата не я. Его родители говорят, что я внушаю Люси не ехать к ним. — Быстро моргнув, я вытерла глаза и попыталась рассмеяться, но смех застрял в горле. — Прости, но это, наверное, гораздо больше, чем ты ожидал, когда захотел с нами подружиться.

— Не извиняйся. Никогда не извиняйся передо мной. Я хочу быть тем плечом, на котором ты можешь поплакать. — Он прикоснулся к своему плечу. — Ну же, используй меня, сколько хочешь.

То, как он смотрел на меня своими напряженными карими глазами, в сочетании с моим расцветающим желанием заставило осознать, что я нахожусь на коленях у Элайджи. Жар в моем животе опустился между бедер.

Я быстро встала и улыбнулась. Проведя рукой по лицу, я нервно потянулась.

— Уф. Не могу поверить, что плакала.