— А есть и не классические?

— Конечно. Например, ар-нуво.

— Чего?

— Ар-нуво, — по слогам повторил Сопля. — Это смешанная дуэль. Соперники имеют право применять магические удары, а также вести поединок с применением физической силы.

— На кулаках, что ли?

— Можно и на кулаках, — сморщил нос Сопля. — Но это жлобство какое-то. Обычно это шпаги.

— Шпаги! — оживился я.

Уж этим-то видом оружия, как и любым иным холодным, я владел в совершенстве.

— И третий вид дуэли — готика. Самый зрелищный и самый опасный.

— Только физическая сила? — понял я.

— Верно. Их назначают настоящие мастера, те, кто владеет холодным оружием в совершенстве. Но такие дуэли обычно ничем хорошим не заканчиваются. Однако если договориться о результатах поединка заранее, по которым можно будет решать, кто в итоге прав, то можно обойтись и вполне легким исходом.

— Не обойдемся, — зло заметил я.

И подумал про себя, что Королёва нужно поставить на место как следует, чтобы потом у других соблазна не было лезть ко мне.

— И исходы, как ты понимаешь, тоже бывают разные, — продолжил Сопля. — Они тоже классифицируются. Есть вертикаль. Это когда еще до поединка соперники встречаются, идут на мировую, либо кто-то из них признает, что был не прав, оба жмут друг другу руки, и все расходятся. Так сказать, остаются все в вертикальном положении, отсюда и название, хех!

— Обычно это называется трусость, — заметил я.

— Еще есть горизонталь, — не обратив внимание на мою язвительную вставку, продолжил лекцию Сопля.

— Когда кого-то убивают?

— Господь с тобой! Это когда один из соперников падет. Не важно, получил ли он ранение или удар. Или просто поскользнулся. Упал — все, дуэль закончена. Упавший, соответственно, проиграл. Это тоже смягчает исход дуэли.

Я сморщился. Ну что за правила для детей? Этак ведь один из соперников может нарочно шлёпнуться на задницу — и всё, честь восстановлена.

— Есть также багрец, — сказал Сопля. — То есть, до первой крови. Будет ли она из поцарапанной скулы, разбитого носа или раны — не важно. Дуэль окончена. Я настойчиво предлагаю тебе настаивать именно на багреце. На вертикаль ты, конечно же, не согласишься.

— Ни за что!

— И на горизонталь тоже?

— Естественно.

— Тогда — багрец. Потому что другой вариант я даже рассматривать не хочу!

Я вопросительно глянул на Соплю.

— Мортем… — тихо произнес тот. — Последний исход дуэли. Соперники бьются до тех пор, пока один из них не умрет. Это строго-настрого запрещено. Если за прочие можно отделаться строгим выговором или исключением из школы, то при мортеме будет только одно — тюрьма. Ну это, я думаю, и без меня понятно.

— Не бзди, — сказал я. — Никто Королёва убивать не собирается. Но кровь я ему пущу. Сколько там еще времени осталось до конца перемены?

Сопля глянул на часы.

— Десять минут.

— Заговорился я с тобой! Ладно, иди в класс. А я чуть попозже приду. В туалет хочу забежать.

Сопля нехотя поплелся в здание. Я же, дождавшись, когда он скроется из виду, юркнул в свое тайное место — пожарный домик. Нужно поскорей закончить начатое. И десять минут — не так много времени.

Впрочем, помог урок начертательной геометрии Колокольцева. Вспомнились некоторые элементы, про которые он рассказывал. Они вполне применимы для моего случая. Нужно пробовать.

Я открыл ящик с песком, убедился, что доппельгангер уже практически готов. Только вот по поведению он был не лучше куска говядины. Такой упрется в стену и будет ее таранить, привлекая к себе лишнее внимание. А нужно сделать так, чтобы у него были хотя бы зачатки разума. Задачка еще та, но создавать гения я не собирался, да и вряд ли это было мне по плечу. Просто набор каких-то стандартных и простеньких алгоритмов: видишь стену — остановись, не ходи в туалет под себя, не ешь козявки из носа. Одним словом, то, что не привлечет внимания.

Я принялся вычерчивать знаки, которые успел почерпнуть из урока, сдабривая их формулами, которые знал с прошлой жизни. Вышло что-то похожее на ощетинившегося ежа. Неважно, главное, чтобы работало.

Магический конструкт сработал, как нужно. Тонкие светящиеся фиолетовым светом нити опутали двойника и растворились. Доппельгангер дернулся, глянул на меня. Будь я проклят, если взгляд у него был не как у человека! Осознанный такой взгляд, хоть и придурь какая-то все же угадывалась.

— Сегодня после уроков пойдешь в штрафной кабинет и будешь там вытирать доску, — приказал я. — Усек?