Судьи рассредоточились на местности, сигнализируя флажками, куда следует разместить границы лабиринта, и со стороны напоминали работников военной базы, показывающих место приземления вертолета.

Конструкция медленно опустилась на землю. Её стены, это этого прозрачные и зыбкие, словно марево, стали напитываться силой и крепнуть.

— Метра три будет, не меньше, — заметил Сопля.

— Пять! — поправил его стоящий рядом рыжий паренек.

Я согласился со второй оценкой. Действительно, метров пять в высоту, толстые, выложенные из ровных блоков. Да, это иллюзия, но сейчас она приняла форму, не отличимую от настоящей. И если с разбегу удариться об эти стены головой, башка треснет, как перезрелый арбуз. Вон, даже судьи проверяют, у всех ли застегнуты предохранительные браслеты.

А вот и проявился главный вход. Вебер уважал готику, это чувствовалось во всем. Колючие иглы шпилей, стоящих по бокам стрельчатой огромной арки входа, ребристые своды и множество каменных горгулий и химер, расположенных над верхней балкой, создавали неописуемое ощущение. Правда, у всех разное. Ученики хмурили лбы и морщили носы: им явно такая архитектура давила на психику. Я же получал истинное удовольствие. Холодная красота траура меня успокаивала.

— Старт через минуту! — закричал судья.

— Макс, давай держаться вместе! — прошептал Сопля. — Я помогу тебе, я многое знаю. А ты мне не дашь пропасть.

Я хотел ответить ему что покрепче, но прозвучал выстрел.

— Старт! — крикнул судья, и раздался низкий протяжный горн, извещающий о начале испытания.

Ученики направились в арку стройными шеренгами. Казалось, что каменный вход — это рот неведомого огромного монстра, в который отправляются добровольцами школьники. Сопля дрожал от страха. Я же шёл даже с некоторыми трепетом и радостью. Обстановка чем-то напоминала мою родную гавань, где множество лет проводил я время, пока Талис Огнетворец, это предатель-демон…

Я вновь тряхнул головой. В последнее время я что-то слишком часто начал вспоминать свой дом и события последних моих дней в родном мире. Становлюсь сентиментальным? Нет, сгораю от жажды мести!

Тьма лабиринта поглотила меня полностью, без остатка. Пришлось некоторое время привыкать к мраку. Идущие впереди шеренги зажгли магические факелы. Сопля тоже сконструировал кривое светило.

— Куда теперь? — спросил я своего спутника, особо не веря в его помощь.

— Прямо и направо, — уверенно ответил тот.

— Почему ты так решил?

Я пригляделся вперед. Основной поток шёл прямо, но потом, едва появились разветвления лабиринта, начал рассекаться на три части — одна группа продолжила идти вперед, вторая и третья повернули направо и налево соответственно.

— Почему направо? — повторил я свой вопрос.

— Потому что… просто знаю, — ответил Сопля, пряча взгляд.

— Толя, не пытайся меня обмануть! — с нажимом произнес я. — Отвечай.

— Макс, просто поверь. Не нужно лишних вопросов.

Я даже остановился. Такая уверенность в том, куда именно идти, меня смутило. Что-то тут нечисто. А с учетом того, что Сопля тоже не простой парень с весьма специфичным бэкграундом… В общем, подозрения только выросли. Не стоило забывать, что мой приятель являлся сыном именно того, кто пытался меня уничтожить. Что, если он собирается завести Макса Аркадьева прямиком в ловушку?

— Толя, если ты сейчас же не ответишь, откуда такая уверенность, то…

— Мне отец сказал! — выпалил Сопля, зажмурившись.

— Что?! — удивленно воскликнул я.

— Только никому не говори! — прошипел парень. — Я прошу тебя! Это нельзя говорить! Отец взял у Вебера схему лабиринта — под предлогом проверить, — и показал мне. Он хочет, чтобы я сдал экзамен. Отец понимает, что я не такой сильный, как ему хотелось бы, и не такой ловкий… Вот и помогает иногда.

— Это поэтому тебе достаются не такие ловкие соперники? — вдруг сообразил я.

— Ну да, — виновато ответил Сопля. — Без его помощи я бы давно был отчислен.

Я задумался. Такой поворот событий мог быть как настоящей удачей, так и ловушкой. С одной стороны, слова Сопли были похожи на правду и подтверждались прошлыми моментами, когда парню порой несказанно везло — с соперниками, с вопросами на экзаменах, практическими заданиями. Но, с другой…

Что, если это ловушка? Ведь инквизитор мог дать своему сыну неверный маршрут, который приведет нас прямиком в лапы врага. Своего сына инквизитор, конечно, не тронет, но вот со мной с радостью расправится.