В каталажку к удавленнику Сергея сопровождали оба: и начальник узлового отделения, и городской следователь Акимов.

Полутемный спуск в подвал освещала единственная лампочка в сорок свечей. Чтобы не стукнуться головой о нависший свод, да и не навернуться с крутых, щербатых ступеней, Сергею пришлось пригнуться и продвигаться чуть ли не на ощупь. По обе стороны коридора с облупленными стенами размещались ржавые двери казематов, по виду намертво вросшие в голую кирпичную кладку. Отперев хищно клацающий замок первой камеры, Свиридов с непритворным усилием сдвинул стопудовую «броню» узилища.

Сергею предстал затхлый, сырой склеп, прямо с картин художников передвижников, не исключено, что в паводки каземат подтоплялся. Да и немудрено, так как здание середины прошлого века основательно вросло в землю.

Конюхов Василий Игнатович (Лошак — по лагерной кличке) скрюченный, подогнув колени, отрешенно провисал на серых жгутах, привязанных к оконной решетке под потолком камеры.

— Надеюсь, Федотыч, труп подробно осмотрел… — помолчав, Сергей, добавил. — Андрей, а ты сам присутствовал при осмотре? — выходило уже, что Воронов не доверяет коллеге…

Акимов достал листок и стал неуверенно зачитывать неразборчивые записки:

— Фотографии сделал, но проявлю только завтра… — не дождавшись ответной реакции, продолжил скрипучим голосом. — Положение тела вертикальное, характер висения — несвободный…

И далее пошли специфические характеристики: поза тела, области соприкосновения, положение головы, членорасположение, место фиксации петли и далее положенная протокольная писанина. Потом следователь нерешительно вымолвил:

— Товарищ капитан госбезопасности, резать петлю без самовольно не решился… поэтому описания одежды и трупных явлений, в смысле локализации трупных пятен, кровоизлияний, да и характеристики петли еще не провел.

— Делай свое дело младший лейтенант, а я пока покурю, — Воронов, тяжело вздохнув, вышел из камеры, встал в дверном проеме и задымил Беломором. Два вызванных бойца помогли снять труп Лошака, осторожно положили тело на цементный пол. Сергей, скрепя сердце, наблюдал за манипуляциями следователя, внимательно прислушивался к напевному речитативу Акимова. Мамлей Свиридов, присев на отвинченные нары, записывал диктовку, поместив тетрадь на железном столике.

— Странгуляционная борозда четко очерчена, — труп постепенно разоблачали от одежды, — исподнее белье отсутствует, наличия спермы и кала нет, набухлости полового члена нет.

Воронов знал, что это необходимые протокольные условности, так что ничего тут не попишешь.

— Синяков, ссадин, царапин — следов насилия или принуждения нет, — пробубнил Акимов.

Потом следователь стал делать замеры петли, описывать расстановку предметов в камере. Он отметил отсутствие беспорядка, а именно — наличия следов борьбы или сопротивления, кроме рваного тряпья Конюхова, засунутого в парашу. Детальный осмотр одежды и обыск камеры тоже ничего не дал. Таким образом, не подтверждалось присутствие постороннего человека в камере на момент повешения.

Окончательный вывод Акимова гласил, что имитации или понуждения к повешению нет. Лошак удавился сам без посторонней помощи.

Унылый следователь машинально теребил скрутки петли, изготовленной из отодранных швов заношенного белья. И вдруг, Александр Федотович чуть не подпрыгнул, уж так внезапно возбудился.

— Эврика! — воскликнул он. — Ткань рубахи вдоль швов и кромки петли местами подрезаны. Смотрите, смотрите, товарищ капитан… Сами видали, — режущих предметов, вроде заточки, в камере не обнаружили.

Воронов подошел и присмотрелся. Да, вроде как вдоль прострочки сделаны надрезы, чтобы легче рвать ткань по швам.

Акимов продолжил рассуждения.

— Получается, что Конюхов не сам инициировал повешение. Лошаку передали готовую петлю и ворох рванья. А тот отдал взамен — исподнюю рубаху. Хотели запутать следствие. — Тут Акимов поморщился и почесал затылок, — следователь видимо зарапортовался, уж слишком надуманно получалось.

— А не проще, — вмешался Воронов, — старику дали нож или какое лезвие, а потом забрали обратно, когда тот подрезал швы…

— Да, мудрено выходит… Да и кто белым днем провернул такое? — Акимов бессильно развел руками.

— Младший лейтенант Свиридов… — не сдержал накопившегося негодования Воронов, — ты понял, что попал в вагон некурящих?

Андрей свесил голову, а как тут не свесишь, ведь он самолично заверял капитана в преданности подчиненных.

— Андрюха, ведь это ЧП в органах! — Сергей удрученно покачал головой, потом пересохшим горлом выдавил. — Ну-ка, сдать оружие…

— Есть, сдать оружие… — еле прошептал младший лейтенант и покорно передал револьвер.