Девушка, которая мне нравится . Очень. Значит, у меня все-таки выросла пышная вагина.

Я тащусь к телефону-автомату, беру его и прижимаю к уху. Мне даже не нужно здороваться . В ту же секунду, когда трубка касается моей кожи, с другого конца просачивается акцент кокни.

— Здравствуй, Натаниэль. Знаешь, я думал, ты намного умнее этого. Конечно, не гений, но достаточно умный, чтобы понимать, что моя игра слишком опасна для тебя. Тебе повезло, что ты посреди шоссе.

Я оглядываюсь вокруг, пытаясь разглядеть его или одного из его умников. Где они могут быть? Машины мелькают с каждой стороны шоссе, золотые горы заполняют каждый уголок нашего пейзажа. Рядом с заправкой бездельничают еще две машины и один водитель грузовика, так что держу пари, где бы они ни были, единственная причина, по которой мы все еще живы, заключается в том, что они не могут целиться прямо в наши головы, не промахнувшись. Я пытаюсь не паниковать, но один взгляд на Прескотт, и я краснею. Ее глаза расширились от шока, когда она поняла, с кем я разговариваю. Ну, технически я еще не говорил, но это скоро изменится.

— Ну-ну, Нейт. Ты знаешь, что я святой, так что я готов отпустить это. Только на этот раз. Вернись к машине. Действуй так, как будто ничего не произошло. Верни нам девушку. Я буду ждать в своем кабинете. Я хочу, чтобы ее доставили прямо к моей двери. Сделай это, и я пощажу твою жалкую, бессмысленную жизнь. Понятно?

Волосы на затылке предупреждающе встают дыбом, но меня утешает одно. Бог в Блэкхоке. Иначе он бы не направил меня в свой кабинет. Это значит, что кто-то еще наблюдает за нами. И держу пари, это его маленький игрушечный солдатик, Себастьян.

— Я ясно выразился? — повторяет он, на этот раз громче. Его настойчивость не ускользает от меня.

— Ага, — равнодушно отвечаю я, лениво ставя ногу на ступеньку под таксофоном, зажав трубку между ухом и плечом. Намеренно выглядел так, будто мне наплевать. — Но есть одна маленькая проблема.

— И какая?

— Она тебе не поможет.

— Как это? — Он кажется заинтригованным.

— Ну. . . — Я бегло смотрю в ее сторону. Она смотрит на меня так, как будто я Мессия, нервно переминаясь между ногами, давя мячик от стресса в кулаке. — Потому что скоро ты умрешь. А мертвые люди? На самом деле им не нужен компаньон, мой друг Годфри.

Он лает смехом, который отскакивает от моей грудной клетки, не совсем достигая моего сердца, но оказывая достаточно воздействия, чтобы заставить меня вздрогнуть.

— Если ты собираешься стрелять в короля, убедись, что он мертв. Я намного сильнее тебя, Натаниэль.

— А я еще больше злюсь, Годфри , — тихо предупреждаю я. — Тебе лучше начать бежать, потому что мы не остановимся, пока не сыграем в гребаный футбол твоей головой. На этот раз никакие песочные часы в мире не остановят нас.

Глаза Горошка сейчас такие большие, что я могу видеть все свое отражение, танцующее на фоне ее радужных оболочек. Я пытаюсь прочитать ее лицо, и если я не ошибаюсь, то вижу восхищение, удивление, панику, гнев и замешательство. Это много, но все это есть в этих голубых глазах.

— До свидания, Годфри. — Я ухмыляюсь, а затем громко хлопаю по телефону. Прескотт трет мою руку, его глаза блестят и широко раскрываются. Она выглядит пораженной, но за этими коричнево-зелеными есть что-то мягкое.

— Я не знаю, как. .. — бормочет она, отводя взгляд. Душераздирающие выражения удивления, ужаса и благодарности рисуют ее лицо. Она может доверять мне, и она знает это. Хватит больше трахаться с моим кинжалом в ее трусиках. — Спасибо.

— С кем ты разговаривала? — Мой тон может быть сухим, но мое сердце делает колёса. Я веду ее к машине, закинув руку ей на плечо, главным образом для того, чтобы прикрыть все ее тело сзади. Не знаю, почему я защищаю ее жизнь своей.

Вообще-то, да. Но произнося это вслух или даже думая об этом, мне хочется ударить себя по лицу. Мы практически бежим к машине, прокладывая себе путь так, чтобы всегда быть рядом с другими клиентами на заправке.

— Кто-то по имени Дориан. Он говорит, что он советник Престона. — Она задыхается, пытаясь не отставать от меня. — Дориан сказал, что Престон находится в реабилитационном центре в Вальехо. У него были небольшие проблемы с алкоголем, но сейчас ему становится лучше. Это действительно хорошо. Это значит, что он жив, Нейт.

— Почему бы ему не быть живым? — Мои брови хмурятся. Она поднимает плечи. — Его всегда преследовало множество вещей. Наша семья, его сексуальность, жизнь в целом. Но это. . .это прорыв. Мне нужно туда, Нейт. Мне нужно увидеть моего брата.