— Ложись спать, Горошек, — сухо приказываю я, возвращаясь в свою комнату, сгорбившись.

Все стало намного сложнее.

Большое спасибо, Кантри Клаб.

***

Платиново-белокурая секретарша в модной одежде и с таким количеством макияжа, что можно намазать гребаный торт, встречает меня за массивной стойкой администратора, сделанной из массивного дуба. Название « Royal Realty» написано золотыми буквами на причудливом дереве.

В мудаке, с которым я собираюсь столкнуться, нет ничего королевского.

— Добрый день, сэр. Как я могу… — Я даже не смотрю на женщину вторым взглядом. Я просто врываюсь через двойные двери прямо в офис Бога. Я говорю себе, что дело не в Прескотт. Она слишком долго меня дразнила. Мне нужны ответы.

Женщина вскакивает позади меня, замедленная каблуками и страхом. Да я бы тоже не стал ссориться.

— Сэр! Вы не можете войти туда. Мистер Арчер на совещании!

Я и сам это вижу. Я стою на пороге, наблюдая за Годфри за его столом, перед ним сидят двое мужчин в костюмах, посреди жаркой дискуссии, которую я только что прервал. Мужчины поворачивают головы в мою сторону, и Бог смотрит на меня сверху вниз, как на собаку, которую он собирается шлепнуть свернутой газетой.

Ему повезло, что у него есть гости. Если бы он был один, я бы уже сделал из его мертвого тела хороший ковер за то, что он сделал.

— Добро пожаловать, Натаниэль. Я не припомню, чтобы ты назначал мне встречу сегодня. — Он звучит собранно и спокойно. Но его руки танцуют. Ученики снуют повсюду.

— На пару слов, — выдавливаю я, мои глаза кровоточат от гнева. Каждая секунда, которую я стою здесь вместо того, чтобы убить его, является чертовым свидетельством моей силы. Секретарша все еще позади меня, и я наблюдаю, как она на краю моей периферии делает истерические сигналы Годфри руками и ртом, говоря ему, что она пыталась остановить меня. Годфри коротко кивает, затем поворачивается к мужчинам.

— Джентльмены, я прошу прощения, но, похоже, возникла какая-то чрезвычайная ситуация. Во время моего злополучного пребывания в... — Он нахмурился, прежде чем продолжить — В тюрьме Сан-Димас я использовал свое время и власть, чтобы попытаться помочь молодым заключенным. Натаниэль был одним из них, и я верю, что у него есть очень веская причина обратиться ко мне так неожиданно и бурно. Пожалуйста, извините нас. Мелани проводит вас и перенесет нашу встречу

Все пожимают друг другу руки, а моя так и норовит ударить его. После череды любезностей дверь за нами закрывается, и приятная маска Годфри спадает, его истинное лицо сочится из каждой морщинки на его лице.

— Я бы перерезал тебе глотку прямо здесь, если бы сам ковер, на котором ты стоишь, не стоил больше, чем все твое жалкое существование, ты, унылый кусок дерьма.

Я откидываю голову назад и смеюсь. Я не Ирвин или другой безмозглый мускулистый парень. Я не боюсь. Злюсь? Еще как, но не боюсь. — Годфри, хватит нести чушь. Я не одна из твоих поклонниц Сан-Димаса.

— Ты никто, вот кто ты. — Он откатывает свое шикарное кресло руководителя и поворачивается, уступая мне свою спину. Он втыкает виниловую пластинку в граммофон. «Времена года» Вивальди наполняют воздух. Единственная причина, по которой я знаю это дерьмо, это то, что он слушал это, когда мы вместе работали в Сан-Димасе.

— Почему ты здесь? — он лает.

— Когда ты в последний раз проверял AB? — Я иду вглубь комнаты, и он снова поворачивается ко мне лицом. Его брови хмурятся. Его спина падает на стул, когда он выдыхает.

Основной вопрос: ты послал их или ты просто бесполезный мудак?

— Разве я выгляжу так, будто работаю на тебя, парень? — наконец спрашивает он, его зрачки внимательно оценивают мою реакцию.

— Нет, я бы никогда не нанял кого-то вроде тебя. — Моя задница ударяется о стул перед ним, когда я откидываюсь назад и устраиваюсь поудобнее. — Я тот, кто явно работает на тебя, при условии, что я у тебя в долгу. Это потому, что ты утверждаешь, что защищаешь меня от Арийского Братства. Однако. . . — Я замолкаю, наклоняясь вперед и ударяя ладонью по его столу, когда замечаю, как его взгляд скользит вниз, пытаясь отправить текстовое сообщение. Маленькая сучка хочет, чтобы охрана вышвырнула меня. Он подпрыгивает в ответ, глядя на меня горящими глазами. — Это может измениться. Может, ты не такой сильный, как я думал. Может быть, ты не сможешь уберечь меня.

— Знаешь, Натаниэль, всем больше всего нравится второй концерт « Времен года» Вивальди . Это та деталь, которую продолжают использовать в рекламе автомобилей. Летняя часть. Все любят лето. Но дело в том, что искусство, — Годфри бросает телефон через стол и встает, — оно весьма субъективно. Например, я ненавижу лето и ненавижу рекламу автомобилей. Моя любимая часть? Зима. Зимние люди опасны. Они не боятся ни дождя, ни снега, ни даже светлой бури. В ту минуту, когда ты отклонишься от моих планов, Натаниэль, в ту минуту, когда ты откажешься от нашей договоренности, после всего, что я для тебя сделал. . . — Он оглядывается, как будто за ним наблюдает толпа, и понижает голос на октаву. — Рекомендуется соблюдать осторожность. — Он подмигивает.

Я встаю и сметаю все с его стола. Папки, полная кофейная кружка, ноутбук и куча документов — все брошено и рухнуло на пол. — Ты никогда не делал ничего, чтобы защитить меня от них. — Мое лицо искажается от ярости.

Годфри откидывается на спинку кресла и с самодовольным видом сцепляет пальцы. — Знай свое место, пешка.

Я знаю свое место, хорошо. Теперь я знаю все о том, где я стою, и это далеко не то, чего он хочет от меня.

Пятьдесят тысяч долларов. Поддельный новый паспорт. Я знаю, что у этого богатого парня есть деньги. И я уже видел поддельный паспорт в ее спортивной сумке. Закон Прескотт. Что еще? Она чертовски родственна.