— Ты такой глупый, Нейт. Ты ведешь себя так, будто ты впервые в бассейне, — я поворачиваюсь на каблуках, собираясь уйти.

— Это так, — говорит он. Я замираю, медленно кружась. Его глаза следят за рукой, которой он разбрызгивает воду.

— Хм? — спрашиваю я, роняя рюкзак на пол. Мое лицо розовеет, но ночь окутывает мою кожу, храня в этом наш секрет.

— Ага, — повторяет он громче. — Я никогда не был в бассейне, хотя я регулярно чищу его там, где работаю в Блэкхоке. Вырос в Калифорнии, мне двадцать семь лет, и это мой первый раз. — Он лает смех, но это не горько. Ему плевать на то, что думают люди, включая меня. Нейт, похоже, всегда хорошо осознавал свои обстоятельства. — В любом случае, я решил проверить это. Посмотри, из-за чего вся эта суета. Так, на всякий случай. . .

На случай, если нас убьют . Я киваю, даря ему легкую понимающую улыбку.

— Почему ты татуировал только одну сторону своего тела? — Я стою на краю бассейна. Я хочу сменить тему, но также искренне заинтересована в ответе.

— Голая сторона представляет мою добродетель. Мои амбиции. Мои добрые намерения. А другая сторона. . .это моя грязная сторона. Жестокий и первобытный. Это та сторона, которая убивает, не моргнув.

— Ты хорош, — шепчу я.

— И плохой, — возражает он. — Я тот парень, который взял тебя в плен, чтобы убить мешками с дерьмом, помнишь?

— Но также и парень, который вывел меня и пообещал помочь мне отомстить, — говорю я.

— И поэтому, красотка, у меня чистая часть. Даже на моей коже.

Даже в твоем сердце.

Я качаю головой. Ему могут понравиться мои слова. . .но я без ума от него.

Наклоняюсь, мои колени касаются мокрого пола, наши глаза безмолвно смотрят вровень. Его ресницы — темные мокрые занавески, а рот еще более совершенен, с него стекает вода, залитая лунным светом. Он тяжело дышит. Я вообще не дышу. Полные противоположности, которые так много могут дать друг другу. Буря и штиль, мы можем создать стихийное бедствие, но было бы красиво и разбито и наше.

Поцелуй меня , мое сердце поет, когда мой взгляд падает на его губы. Пожалуйста, захоти меня.

— Я испугалась, когда увидела, что тебя нет в комнате, — признаюсь я. Он прислоняет свою голову к моей, наши тела в нескольких дюймах друг от друга. Притягивает меня к себе.

— Ты не слушаешь, когда я говорю, да, кексик? Я сказал тебе доверять мне.

— Я не могу доверять парню, который хочет переспать со мной. Но я могу еще меньше доверять парню, когда он не доверяет, — полушутя я. Но я боюсь. Так напугана. Потому что шансы против нас. Черт, все и все против нас.

Его губы смеются над моими, и грохот его мокрой груди увлажняет мое платье. Мое нижнее белье тоже, несмотря на то, что его нет рядом.

— Знаешь, Горошек, хотя прошли годы с тех пор, как ты и Кэмден расстались, я знаю, что на каком-то уровне я все еще чертов отскок. Это первый раз, когда ты позволила себе втянуться во что-то, что даже отдаленно напоминает дружеское общение. Мне нужно действовать осторожно, выяснить, что ты готова дать мне в этом нашем коротком путешествии. Ты хочешь знать правду? Я не знаю как. Никто никогда не заботился о моих чувствах, о моем доверии. Ты подверглась сексуальному насилию. Я могу пойти и выплюнуть какую-нибудь чушь про "я понимаю", но ты слишком умная, а я слишком честный. Я не понимаю. Поэтому я позволяю тебе сделать первый шаг. Если я прикоснусь к тебе, мне нужно разрешение, но не заблуждайся, — говорит он, затем ловит мою нижнюю губу зубами и тянет, сначала мягко, а затем достаточно сильно, чтобы затянуть меня в бассейн с ним. Я охотно позволяю своему телу упасть вперед, но он ловит меня в последнюю минуту. — Я хочу тебя. Я хочу, чтобы твои слова, твое тело, твой мозг и твой маленький стрессовый мячик прыгали по моему лицу, хотя это чертовски раздражает. Я хочу больше, чем ты можешь мне дать, так что не беспокойся об этом, Кокберн.

Наши груди теперь так близко, что я чувствую его сердцебиение в своей собственной грудной клетке. И его слова. Я тоже их чувствую. Повсюду. Я пошла и сделала это снова. Только на этот раз в десять раз хуже.

Я влюбилась.

Я впала в похоть.

Я впала в тупик.

Я киваю, мой лоб соприкасается с его, чувствуя приятное, но болезненное головокружение. — Спасибо. — Мой голос хрипит. — За то, что попросил то, что они требовали. За то, что они забрали. Но с тобой это излишне.

Я молча умоляю его о прикосновении, начиная стягивать с себя одежду . Он делает шаг назад в голубой луже, наблюдая за мной полными желания глазами. Куртка падает на землю первой, моя броня против мужчин. Мое красное платье и шлепанцы следуют за мной и сбрасываются рядом с полосатым желто-белым креслом. Я соскальзываю в бассейн, одетая только в лифчик и трусики, и прямо в объятия Нейта.

Вода холодная, но я чувствую только его тепло.

Он берет мой рот своим и отчаянно целует, мои ноги обвивают его талию. Я чувствую, что он хочет меня, и снова удивляюсь своей реакции. Это не кажется неряшливым или страшным. Он не обещает чего-то разрушительного.

Я провожу языком по его шее, всасывая в себя его пульс и его жизнь, моя спина все еще прижата к краю бассейна, а его эрекция движется вверх и вниз по моему животу. Приглушенный стон исчезает в моих волосах каждый раз, когда наши пахи соприкасаются. На вкус он соленый и мужской, как мой собственный, личный рай.

— Кокберн. . . — Он кусает меня за мочку уха, его стержень вонзается мне между ног. Наши губы находят друг друга, и наши языки эротично двигаются вместе. Меня даже не волнует, увидят ли нас люди из десятков окон, выходящих на бассейн. Пусть смотрят и едят свое сердце. Жизнь слишком коротка, чтобы заботиться о том, что думают другие люди.