Осень подкатила незаметно. Дни стояли серенькие, хмурые. Только изредка из-под свинцовых туч, клубившихся над Рассказовом, пробивались косые солнечные лучи. Часто перепадали дожди. Мутные струйки стекали по глазницам окон. В такие часы даже днем хозяин зажигал лампы. Дожди прекратились только после первых заморозков. Ветер разогнал тучи, и установились ведренные дни.

— Никак бабье лето вернулось, — говорил хозяин. — Не к добру это...

— Полно тебе вздор молоть, — перебила его супруга. — И вправду беду накличешь...

Беда не беда, а дня через два после этого разговора вызвали Федора на врачебную комиссию. Возле волостного правления собралось народу видимо-невидимо. Призывники из дальних сел прибыли на лошадях вместе с родителями, братьями, сестрами, женами. Вся улица была забита подводами.

В помещение выкликали по два человека, раздевались в холодных сенцах, а уж потом представали перед врачами. Одного, седоусого и полного, Федор знал, это был местный врач. Остальные, видимо, приехали из Тамбова.

Выслушав Федора, посмотрев язык, рассказовский врач отправил Ильина к своим коллегам.

— Интересный экземпляр, — сказал врач, передавая документы Федора двум офицерам, которые чинно сидели за столом. — Объем груди один метр восемнадцать сантиметров...

— Сколько, сколько? — поднял брови пожилой штабс-капитан с припухшими глазами. — В пехоту такого богатыря жаль посылать. В гвардию ростом не вышел... На флот...

Штабс-капитан вышел из-за стола, сам со всех сторон оглядел мускулистое тело Федора.

— Решено. Пойдешь, парень, в Сибирскую военную флотилию.

— Кто там еще? — Штабс-капитан повернулся спиной к Федору.

В сенцах лицом к лицу столкнулся с Семеном Катасоновым. Тот обрадовался встрече, расплылся в улыбке.

— Куда тебя, Федор?

— В какую-то Сибирскую флотилию, — поеживаясь от холода, буркнул Ильин. — Зазяб я там, все тело в мурашках...

Пока Федор одевался, Семен закидал его вопросами: какой вес и рост определили, о чем спрашивают члены комиссии.

— На реке, что ли, плавать? Сибирская флотилия...

— Бог ее знает.

В это время солдат-писарь вызвал на осмотр Семена.

— Погодь меня. Ладно?

— Ясное дело!

Федор вышел на улицу. Подумал: «Всех одногодков тянут подчистую. И Семена... Нелегко теперича будет Катасоновым. Семен — самый главный в семье работник, на нем одном все хозяйство лежит. Нешто гоже кормильца забирать? Петьку-лавочника в рекруты надо. Вот уж от кого никакого проку в семье, одни расходы. Да разве пойдет он служить. Сунули, наверное, кому следует, сразу болезнь у Петьки сыскали».

Призывники из Кобылинки и Спасского, сёл больших и богатых, мужики и бабы, провожающие сыновей, мужей и братьев, образовали круг, в центре которого какая-то молодуха частила под гармонь озорные частушки. Федор подошел ближе.

— Бедовая баба! Не успела мужа проводить, а сама о миленке соображает, — вырвалось у него.

— Женщину понимать надо-с. Девок и то к парням тянет, а замужней бабе очень даже горько-с каждое утро одной просыпаться, — отозвался на слова Федора сосед, хорошо одетый молодой человек. Был он немного выше Федора, но зато не так широк в плечах. В глаза бросалось очень подвижное смуглое лицо, большие и красивые глаза под густыми бровями, крупный нос, под которым чернела аккуратная щеточка усов, волевой рот и квадратный подбородок.

Не успел Федор что-либо ответить, как незнакомец поинтересовался:

— Вы из какого числа: сами призываетесь или провожаете?

— Призывник, — не очень любезно буркнул Федор.

— У врачей уже побывали?

— Показался, — нехотя отозвался Ильин, а про себя подумал: «Вот привязался еще!» Он не любил вести пространные разговоры со случайными знакомыми.

— А меня еще вчера определили в Сибирскую флотилию.

— Скажи пожалуйста, и меня ведь в эту самую, Сибирскую, — оживился Федор. — Что это за флотилия?

— Так, сударь мой, называется флот, который во Владивостоке стоит и наши границы от япошек сторожит. Поскольку нам вместе, быть может, служить доведется, давайте знакомиться: Студенов Ефим. Служил приказчиком у купца в Тамбове. Теперь вот расчет взял-с.

Назвал себя и Федор. Пожали друг другу руки. Тут как раз и Семен подоспел. Оказалось, что и он в Сибирскую флотилию угодил.

Через неделю на станции Тамбов разместили будущих моряков по вагонам. Больше месяца были для них они родным домом. Словно в полусне двигался поезд на восток.