Шрифт:
Летят перелётные рыбы,
В осенней дали голубой.
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой.
— Маразм крепчает, рыбы летят на юг, — сказал Сашка.
— Стоп, стоп, — сказала классная. — Песня хорошая, задорная, но Звереву лучше молчать. Миша, не порти песню. Ты рот открывай, но чтобы ни одного звука из него не вылетало.
— Я вообще могу уйти, — обиделся я.
— Делай, что тебе старшие говорят. Обижаться будешь дома.
— А что рыбы едят? — упавшим голосом продолжил я диалог.
— Всё едят, — сказал Валерка. — Фрукты, овощи, мышей…
— Рыбы не едят мышей, — сказала Тамара.
— Это шутка такая, — объяснила классная.
— Так бы и сказали, что будет шутка. А то непонятно, когда начинать смеяться.
— А что рыбы делают в жарких странах? — уже совсем тихо спросил я.
— Купаются, загорают… — сказал студент.
— Они ещё мышей ловят, — добавил Сашка с последней парты.
В классе засмеялись. Я стоял и мялся. Что профессор должен спрашивать дальше, я забыл.
— Зверев, ты что замолчал? — забеспокоилась классная.
— Я конец забыл.
— А это и есть конец, — сказал Валерка. — Я тоже не помню, что было дальше.
— Понятно, — сказала классная. — Этот номер вы не подготовили. Тогда вы будете читать басни Крылова. Зверев о стрекозе, а Копылов о мартышке с очками. Всё понятно?
Мы кивнули, сели за парту и приготовились слушать следующий номер.
День рождения
У Любки-отличницы день рождения, и нас с Валеркой пригласили к ней домой.
— Остальные там будут только девчонки, — вздохнул Валерка. — И чем мы там будем заниматься?
— И почему именно нас пригласили?
— Я знаю, — сказал Валерка. — Пригласили меня, а тебя за компанию — мы же за одной партой сидим.
— А почему тебя?
— Любка на меня поглядывает на уроках.
— Тебя послушать, так весь класс на тебя поглядывает.
— Вот-вот. А мне мучиться.
Мама, узнав о приглашении, обрадовалась.
— Наконец ты в хорошую компанию попадёшь. Может, хоть за столом прилично себя вести научишься.
— А как надо прилично вести себя за столом? — поинтересовался папа.
— Например, не класть хлеб на скатерть.
— А ещё примеры есть?
— Не присюпывать из чашки, не полоскать рот чаем, не крошить на пол, не бренчать ложкой в стакане, не раскладывать на край тарелки комки манной каши.
— А куда эти комки девать? — спросил я.
— Комки — это мелочи, — сказал папа. — Я вот боялся, что меня вилку в левой руке заставят держать.
— Если нож в правой, то вилка в левой. А так — делай, как тебе удобно.
— Мишка, — обратился ко мне папа. — Ты понял главное? Делай, как тебе удобно. Только не бренчи и не присюпывай.
Я обещал вести себя прилично и стал думать о подарке.
— Женщинам дарят цветы, — сказал папа. — Я всегда дарю цветы и ни разу не ошибся.
— Так это женщинам, а тут Любка-отличница.
— Подари ей цветы и чистую тетрадку. Будет в ней писать и тебя вспоминать.
— Ага, — сказала мама. — Вспоминать недобрым словом. Это как женщине кастрюлю подарить — напомнить ей её место. Лучше книгу подари. У нас есть новенький трёхтомник рассказов Конан Дойля.
— Это через мой труп, — сказал папа. — Я его собрался в отпуске читать.
— Тогда рассказы и повести Льва Кассиля. Ты ведь уже прочитал?
— А вдруг и она уже прочитала?
— У меня идея, — сказал папа. — Подари ей красивый будильник. Я такой в магазине видел. Проснётся твоя отличница, посмотрит на будильник и тебя вспомнит.
— Всё, я молчу, — сказала мама и села смотреть телевизор.
Будильник был куплен, цветы стояли в вазе и ждали субботы.
Валерка сказал, что подарит ручку с золотым пером.
— Китайская, — сказал он, — с иероглифами.
— Так Любка шариковой пишет.
— Теперь будет писать золотым пером. Отличницы должны только такими ручками писать.
— Откуда ты знаешь?
— Мне её год назад подарили и так сказали. Я отличником не стал, поэтому решил подарить.