– Никак, – сухо отрезала Мики, – обойдешься.

– Да ладно тебе! – фыркнул Гайл.

– Я сказала, отвали.

– Ты хочешь что-то взамен, да? Может, все-таки договоримся? Я могу сводить тебя в кино или в кафе. Или даже…

– Клянусь, Гайл, я сыграю смычком на твоей башке, – прорычала на него Мики. – Иди на фиг отсюда!

– А ты, Довер?

Я застыла. Мои глаза метнулись к Гайлу, и он ухмыльнулся, глядя на меня.

– У тебя случайно нет конспектов?

– Эмм… – пробормотала я, а он снова смотрел туда, где была дырка, и скользнул взглядом вверх по моим бедрам.

– Не дашь посмотреть?

Я покраснела от стыда. Ригель перестал листать учебник и смотрел на нас.

– Ты хорошо разбираешься в анатомии? – Гайл подошел ко мне ближе. – Спорю, что да.

И в этот момент Мики стукнула его футляром по голове, так что скрипка загрохотала внутри. Гайл сморщился от боли и схватился за макушку.

– Я так и знала, что у тебя вместо башки пустой барабан, – процедила Мики сквозь зубы, и на этом разговор закончился.

Билли советовала мне никогда не верить школьным слухам, потому что в девяноста девяти процентах из ста это вранье. Было б хорошо, если бы она оказалась права, – вот о чем я думала, когда отпросилась с урока якобы в туалет.

Мои торопливые шаги эхом отдавались в пустом коридоре. Я пробежала на цыпочках мимо шкафчиков и остановилась у белой двери в торце. Она была приоткрыта. Набравшись смелости, я заглянула в щелочку, а затем проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

На кушетке в медкабинете сидел Ригель.

– Я услышала, что произошло, – сказала я, отметив ссадину на его скуле. – Ты в порядке?

Я хотела спросить его о другом, но тревожное предчувствие подтолкнуло меня задать другой вопрос:

– Это правда?

Ригель уставился на меня исподлобья.

– Правда – что?

– Ригель! – Я устало вздохнула. Ох уж эта его привычка отвечать вопросом на вопрос и возвращать собеседнику его же слова. – Ты знаешь, о чем я. Это правда?

– Все зависит от того, – сказал он с притворной небрежностью, – какой именно момент этой захватывающей истории тебя интересует.

– Тот, где ты разбил нос Джейсону Гайлу на тренировке по бейсболу.

По слухам, Гайл имел несчастье оказаться на пути мяча, по которому ударил Ригель. Жаль, что именно Гайл бросил ему мяч. Ригель отбил не в ту сторону, врезав по мячу битой с такой силой, что тот полетел чуть ли не со скоростью звука и пришелся прямехонько Гайлу по носу.

«Ригель Уайльд не виноват, – возражали его поклонницы. – Случайность, он не нарочно».

Ригель щелкнул языком и сказал с усмешкой:

– Некоторым лучше не играть в такие игры, так как у них нет спортивного духа. Это просто досадный случай.

– У ребят другая версия, – заметила я.

В его глазах едва заметный огонек недоверчивости и озорства – так он часто смотрел на меня в детстве.

– И что тебе сказали?

– Что ты его спровоцировал.

На переменке я встретила Мики, и она поклялась, что видела, как Ригель еле сдерживал кривую улыбку после «досадного случая». А учитель рассказал, что Гайл, придя в себя, сразу же набросился на Ригеля как разъяренный зверь. Ригель наверняка специально пропустил удар по скуле, чтобы в ответ надавать бедному парню увесистых тумаков. Вот почему я пришла сюда. Мики подсказала, где его найти.

– Спровоцировал? Я? – насмешливо протянул Ригель и нарочито возмущенным тоном добавил: – Наглая клевета!

Я укоризненно покачала головой и подошла к нему. Его взгляд стал более настороженным.

– Не понимаю, почему ты постоянно ввязываешься в драки…

Ригель склонил лицо набок и хитро улыбнулся.

– Ты беспокоишься обо мне, Ника?

– Да, – прошептала я без колебаний, – ведь в результате страдаешь и ты тоже. И меньше всего мне хочется видеть очередную ссадину у тебя на лице.

Тон нашего разговора изменился. Мне было не до шуток. Ригель смотрел на меня спокойно и серьезно.

– Раны на теле всегда заживают в отличие от других ссадин, – сказал он без шутовства и притворства, отчего у меня застучало в голове.

– Сердце не обязано болеть вечно, Ригель, – сказала я. – Есть раны, которые можно исцелить. Они заживают медленно, со временем, но затягиваются, даже если это кажется невозможным. Пусть и не полностью, но сердце может исцелиться.

Ригель молча смотрел на меня. Моменты, когда у него было такое спокойное, внимательное лицо, случались крайне редко. Мне до дрожи захотелось прикоснуться к нему.

Я робко провела пальцами по его шее и подбородку.

– Что значит… «исцелиться»? – произнес он, не сводя с меня глаз.

В моих руках он напоминал покорного дикого зверя.

– Нежно прикасаться к тому, к чему раньше прикасался со страхом.

Я дотронулась до кровоподтека на его скуле, и мне показалось, что он вздрогнул. И тут прикосновение обожгло меня – его ладони юркнули мне под юбку и легли на бедра, чуть выше коленей, а потом заскользили вверх, оставляя горячие следы. Ригель привлек меня к себе.