Но он не выказал ни малейшего признака раздражения тем, что я его задала.

– Потому что ты тоже важна для меня.

Его слова - вернее, то, как он их произнес, - застали меня врасплох.

– И тебе понадобятся вещи. Ты не взяла с собой достаточно одежды, - добавил он.

Я была уверена, что он имел в виду, что я не взяла подходящую одежду.

– Тогда я пойду.

– Сегодня днем, - твердо сказал он.
– Вечером ты должна присутствовать на одном мероприятии.

– С тобой?
– медленно спросила я.

– Нет, это мероприятие только для женщин, - сказал он непринужденно.
– Salon Du Rouge. Ты должна присутствовать на нем. Я уверен, что Жаклин пойдет с тобой.

– Хорошо.
– У меня было еще около миллиона вопросов об этом мероприятии, предназначенном только для женщин. Я должна была представиться девушкой Джулиана, находиться рядом с ним и, по сути, служить амулетом, отгоняющим слишком настойчивых фамильяров. Мне казалось глупым посещать мероприятия в одиночку, если только…

Если только Джулиан не начал воспринимать меня как часть своего мира. Надежда пронзила меня, но я подавила ее, прежде чем она успела поселиться в моем сердце. Все было не так. У нас было взаимопонимание. У нас были границы. Я приехала в Париж, зная это, и я не могла тратить те мгновения, которые у меня были с ним, надеясь на бесперспективное будущее.

Мой желудок заурчал, нарушив блаженное состояние.

– Ты голодна, - сказал Джулиан и начал отстраняться, но я поймала его за руку.

– Нет, не голодна.
– Я была голодна. Мой организм явно запутался в том, который сейчас час и когда я должна есть. Но я не была готова к тому, что этот момент закончится. Он был слишком прекрасен.

– Лгунья, - с ухмылкой пробормотал он. Он осыпал поцелуями мое плечо, отодвигая халат, чтобы получить больше доступа к моей коже.
– Это моя работа - заботиться о тебе. Позволь мне.

У меня перехватило дыхание, когда он заговорил. Он был внимателен с момента нашей встречи, даже когда это внимание сочеталось с раздражением или разочарованием. Но сейчас добавилось кое-что новое. В его словах звучала нежность, которой я раньше не слышала, и что-то еще, что не соответствовало тому Джулиану Руссо, которого я знала раньше - неуверенность.

Но почему? В чем девятисотлетний вампир мог сомневаться?

Несмотря ни на что, я прилетела в Париж не для того, чтобы упустить такую возможность. Я извернулась в его объятиях, обхватила его шею и притянула его губы к своим. Джулиан застонал, но не стал сопротивляться. Вместо этого он просунул руки под халат и схватил меня за задницу. Его ногти впились в мою кожу, раня ее своей остротой, и я распахнула глаза.

Я отстранилась, ожидая, что он поймет свою ошибку, но он не понял.

– Джулиан, твои перчатки…

– Да?
– Его бровь изогнулась в виде вопросительного знака.
– Хочешь, чтобы я надел их обратно?

– Н-нет, - заикаясь ответила я. Мой мозг метался в поисках любой причины, любого момента, за который можно было бы ухватиться, чтобы объяснить эту внезапную перемену.
– Я просто думала…

Но я не знала, что именно я думала, потому что все развивалось очень быстро.

– Я хотел почувствовать твою кожу, - мягко объяснил он.
– Я уже говорил тебе, что мы носим перчатки, чтобы защитить других. Наши ногти очень острые.

– Я знаю, - мягко поддразнила я его. Его хватка на моих бедрах немного ослабла.

– Я причинил тебе боль?
– спросил он, его глаза затуманились беспокойством.
– Если ты хочешь, чтобы я прекратил…

– Что такое немного боли, если она идет в тандеме с удовольствием?
– Я потянулась вниз и накрыла его руку своей через халат.
– Не останавливайся.

– Есть еще одна причина, по которой мы прикрываем руки, котёнок, - мягко объяснил он.
– Там находится наша магия, или то, что от нее осталось.

– Магия?
– повторила я.
– Значит, когда ты говоришь, что фамильяры - ведьмы…

– Магия существует, - сказал он с улыбкой, - но она сложна. В большинстве вампирских родословных осталось очень мало магии. Именно поэтому у нас проводятся Обряды. Кровь ведьм усиливает наши кровные линии.

– Как вливание?
– спросила я. Было немного трудно сосредоточиться, когда он прижимал меня к себе. Он был теплее, чем я ожидала. Я подумала, как бы себя чувствовала, если бы его руки скользнули дальше между моих ног.