Из тяжелых воспоминаний о прошлом, Кооно вывел звук шагов по тропинке. Несколько человек медленно спускались между каменных глыб и о чем-то тихо переговаривались. Алина сначала обернулась ко входу, а потом опять посмотрела на хозяина:

— Ты же говорил, что сейчас сезон ураганов и на улице опасно.

Кооно кивнул, но ничего не ответил. Он продолжал пристально следить на входом, сморщив лоб и натянув самую злобную гримасу на лицо. О его укрытии знали единицы, но никогда к нему не наведывались. А уж в нарастающую бурю и подавно.

Наконец, на пороге появилось трое: тот самый щуплый глисадинец Илгал и пару амбалов за его спиной.

— Привет, Кооно, — он растянул улыбку до ушей, но переступать порог не осмелился. — Не просто было тебя найти.

— Что надо? — рявкнул хозяин не сводя взгляда с непрошеных гостей.

Щуплый глисадинец достал из кармана две серебристые капсулы протянул перед собой:

— Не люблю оставаться в долгу. Я должен тебе две капсулы удобрений.

— Ты поперся в сезон бурь в пустыню ради этого?

— Говорю же, не люблю быть в долгу. Особенно перед тобой.

— Брось вон туда, — Кооно указал на ворох тряпок у входа, — и убирайся. Я тебя не приглашал.

Илгал аккуратно положил драгоценные капсулы, но уходить не спешил. Наоборот, он полез в карман и достал еще одну.

— Это тоже тебе. За нее, — он кивнул в сторону Алины, — позволишь забрать?

— Целую капсулу удобрений за тощую агуру?

— Хорошая сделка, не пожалеешь.

— Ты говорил, что я не пожалею, если заберу ее. А оказалось, она не эрлинка, а землянка, да еще и бесполезная.

— Знаю, знаю, — Илгал быстро закивал, словно хотел как можно скорее закончить разговор, — мне жаль, Кооно, сам удивился. Вот поэтому предлагаю тебе капсулу за, так сказать, маленькое недоразумение. Отличный обмен, замечательный — бесполезная землянка на капсулу удобрений.

Кооно медленно поднялся со стула и подошел к глисадинцу, поглядывая на него с высоты своего роста. Судя по испарине на лбу, Илгал очень нервничал. Вот только повод не ясен.

— Скажи-ка, приятель, что такого в землянке, что ты пролетел через пустыню с лишней капсулой?

— Абсолютно ничего! Говорю же, за беспокойство. Зачем она тебе? Тем более бесполезная. Ремонтировать не умеет, ничего не умеет. Если хочешь, привезу другую, настоящую эрлинку.

Кооно нависал скалой над бедным Илгалом и сверлил его грозным взглядом. Ему и говорить-то ничего не надо было, просто подождать, когда тот сломается под натиском суровой рожи здоровяка и сам все расскажет.

— За нее хорошо платят. Очень хорошо. — прошептал Илгал и опустил глаза.

— Сколько?

— Тысячу.

— Вижу, что врешь.

— Ладно, ладно. Именно за эту землянку готовы дать очень много.

— Почему именно за нее?

Илгал пожал плечами, все еще боясь поднять взгляд, но как только Кооно снова произнес «врешь», тот мельком глянул сначала на него, а потом на удивленную Алину.

— Ладно, ладно. Ее Альянс ищет. Сам глава обещал сто тысяч эно тому, кто доставит ее на Лиин хоть живой, хоть тело.

— А мне ты предлагаешь всего лишь капсулу с удобрением?

— Проси, что хочешь, здоровяк Кооно.

— Я и сам в состоянии отвезти землянку на Лиин, как только бури утихнут. Она моя агура, так что тебе здесь нечего делать.

— Ну не совсем так, я же тебе ее дал на время, пока капсулы искал.

— Ты ее подарил и сказал, что могу вернуть. Но я не хочу ее возвращать.

— Слушай, здоровяк, я же тут не один. — сквозь зубы прошипел Илгал, оглядываясь на амбалов за спиной. — Давай не будем ругаться. Мы же друзья с тобой.

— Ты мне угрожаешь?

Всего два удара огромными кулаками и двое здоровяков за спиной тощего глисадинца, как мешки с камнями рухнули на песок. Алина даже моргнуть не успела. Перед хозяином дома остался один дрожащий Илгал, который очень хотел прямо сейчас убежать так далеко, как только возможно. Вот только буря за стенами пещеры оставляла мало шансов.

— Слушай, здоровяк, давай договоримся. — мямлил он и медленно отступал назад, спотыкаясь об мелкие камни на тропинке. — Ты же знаешь, что я уважаемый глисадинец. Меня будут искать.

— Угу, будут. Тебе мать не говорила, что в бурю нельзя выходить из дома?

— Ты сильно ошибаешься, Кооно. Не совершай необдуманных шагов.

— Это ты ошибся, друг мой. Никому не дозволено заходить в дом глисалдинца и угрожать ему. Особенно таким, как я.

Кооно одной рукой подхватил тщедушного гостя за шиворот и поднял над землей. Тот дрыгал ногами, пытался вцепиться в лицо здоровяка, но все было тщетно. Хозяин дома так и выволок его, как обгадившегося зверька, на вытянутой руке до самого выхода. Туда, где сезон бурь вступал в свои права, где песок, гонимой мощными порывами ветра, мог стесать кожу, если не найти укрытие.