Сто земных лет назад не то, чтобы очередь выстраивалась из мужчин, но поклонники были. Да что уж там, в маленьком офисе первого представительства шли нешуточные баталии о том, кто должен быть рядом с первой землянкой! Целые дела были заведены на потенциальных ухажеров! Вопрос не стоял в том, что рядом с Алиной будет хоть кто-нибудь, а производился тщательный отбор. Тогда казалось, что абсолютно любой мужчина будет до икоты рад просто стоять рядом с первым представителем планеты. Совсем неудивительно, что рядом оказался красавец файхонец, один из глав своей планеты. И, в конце-концов, отдал свою жизнь за землянку.

От мысли, что красивые и умные мужчины, которыми девушка когда-либо интересовалась, умерли давным-давно или отдали свою жизнь за нее, настроение упало совсем ниже плинтуса. Может это проклятие слишком долгой жизни — быть всегда одной? Прямо сейчас за пределами пещеры отшельника, молодые и полные жизненной энергии парни и девчонки знакомятся, стыдливо прячут глаза, планируют свидания и сливаются в страстных поцелуях, испытывая самые прекрасные чувства во вселенной. Вожделению и страсти подвержены практически все создания Альянса. Пусть кто-то больше, а кто-то меньше, но любовное волнение, как часть жизненного опыта, просто необходима нормальному существу.

— Слушай, Кооно, я тебе кажусь нормальной?

Вопрос Алины поставил в тупик здорового мужика. Он как раз достал завтрак из печки и приготовился поскорее покончить с ним, но ложка застыла в руках в паре сантиметров от поджатых губ.

— В каком смысле? — выдавил он из себя.

— Да ни в каком, не обращай внимание.

Девушка села напротив, разглядывая взъерошенную шевелюру хозяина дома, его огромные плечи и русла толстых вен на запястьях. Его лицо было искажено годами и песком пустыни, но все еще сохраняло отпечаток юношеской красоты. Наверняка когда-то он пользовался популярностью у противоположного пола и косил девчонок пачками. А они пищали от восторга, что такой огромный и сильный мужчина обратил на них внимание. А вот Алине что-то не пищалось.

— Что не так? — Кооно отложил ложку и стал в ответ разглядывать гостью напротив. — Ты странная сегодня.

— Какие-то мысли дурацкие покоя не дают.

— В сезон ураганов это нормально. Скоро пройдет.

— Из-за того, что мы здесь заперты?

Кооно едва заметно кивнул и вернулся к остаткам завтрака. Но Алина никак не могла успокоиться. Она крутила ложку в руке, желая продолжить разговор, но не знала, как бы подступиться к молчаливому хозяину дома.

— Ты в этой пещере всегда один жил?

Кооно снова застыл, разглядывая мелкую россыпь песчинок на столе.

— Не всегда. — сухо ответил он.

— С друзьями? С Моро?

— Не понимаю, зачем тебе эта информация?

— Просто любопытно.

— Выуживаешь данные, чтобы потом доложить файхонцам обо мне и моем окружении?

— Нет конечно! Что за глупости!

— Ты с Лиина, чего еще от тебя ожидать?

— Да не собираюсь я никому ничего рассказывать. Просто поддержать разговор хотела.

— Она давно мертва. — почти шепотом ответил Кооно. — Та, которая тут жила.

— Женщина? — глаза Алины загорелись нездоровым огоньком, а на лице появилась легкая улыбка. — У тебя была женщина?

— И что в этом такого?

— Ничего. Совершенно ничего. Забавно.

— Что забавного в смерти?

— Ничего забавного, ты прав.

Алина успела пожалеть о том, что начала разговор об отношениях. По всей видимости, Кооно был из тех, кто во всем видит только плохое. Ведь даже любимую женщину он ассоциирует со смертью, стерев все чудесные воспоминания с ней. Алина же напротив, старается помнить об окружавших ее людях только лучшее. Пусть они давно мертвы, но они были в ее жизни, оставили свой след и о них кто-то помнит, даже сотню лет спустя.

— Знаешь, все, кого я любила, тоже умерли. Но я предпочитаю их помнить, как живых. В конце-концов, мы все однажды умрем.

— Ты живешь с лиинцами, они не скоро сдохнут.

— Но умрут же. И, вообще, не хочу говорить об этом. Но считаю, что людей, которые оставили след в твоей жизни, надо помнить живыми.

— У меня нет людей, которые оставили след в жизни. Есть глисадинцы и пару кирзуанцев. И с Йонха один заказчик был, тот еще мерзкий тип.

— Не привязывайся к словам. Ты понял, о чем я говорю.

До самого вечера Кооно пропадал в бесконечном лабиринте коридоров. Алина же от скуки была готова на стены лезть и даже подумывала выйти на улицу и своими глазами посмотреть что же такого страшного в местных бурях. Но когда очередной порыв ветра за каменными стенами осыпал мелкий песок с потолка, было решено не выпендриваться и сидеть в пещере.

За ужином хозяин дома не проронил ни слова. Как бы Алина не пыталась вывести его на разговор, он либо кивал, либо многозначительно вздыхал и продолжал молчать. В свой угол он тоже ушел молча, забившись поглубже и укутавшись в тряпки, словно бродячая собака, которой позволили переночевать в теплом доме. Уже в ночной тишине, когда механизмы под потолком едва слышно зажужжали и по пещере растекся теплый воздух, Кооно завертелся в своем углу и вдруг заговорил: