Завтрак подают в большой парадной зале. Во главе стола господин и госпожа. Немного удивляюсь, не увидев их дочь. Хотя, еще довольно рано и девочка, вероятно, спит. Хозяйка приглашает меня за стол.

— А где же моя ученица? — из любопытства спрашиваю я.

— Элиза встает позже, к завтраку ее не разбудить. Так что можете не торопиться, Софи. Вы успеете позавтракать и осмотреть комнату для занятий, а к этому времени наш маленький совенок проснется. А с завтрашнего дня будем приучать ее вставать раньше, ей нужно привыкать к дисциплине.

Подают кашу, гренки и чай. Я рада всему, в этом доме мне все нравится. А больше всего мне нравится, что меня пригласили за стол, а не прислали служанку с подносом в мою комнату, оставив кушать в одиночестве, как было в доме прежней хозяйки. Госпожа доброжелательна ко мне, барон сдержан и спокоен, но заметно, что он тоже рад моему приезду.

— При незнакомых людях Лиза обычно хорошо себя ведет, кажется застенчивой и такой тихой, а когда посторонних нет, ох! — вздыхает барон.

Жена в этот момент смотрит на с долей осуждения, будто говоря взглядом: "Ты сам ее избаловал!"

После завтрака мадам Айрин провожает меня в комнату для занятий. Это просторное помещение с высокими, почти до потолка, окнами, в центре которого расположился большой письменный стол, а возле стен — шкафы с книгами, диванчик и пара кресел. На столе стопки книг и тетрадей, чернильница, разноцветные карандаши, краски и кисточки. Почему-то принюхиваюсь, разглядывая эти сокровища. Запах дерева, графита, красок и шуршание бумаги напоминает о чем-то до боли знакомом, о чем-то, что было совсем давно, но так до конца и не стерлось из памяти...

Мой первый день в пансионе. Тогда я была не старше моей ученицы. Маленькая, напуганная и совсем растерянная. Дядя привез меня в пансион перед самым началом учебного года, передал под опеку воспитательниц и сразу же уехал, сухо попрощавшись со мной. Помню, как я стояла посреди длинного коридора, озираясь по сторонам и осторожно вытирая набежавшие слезы, чтобы никто не смог заметить, что я плачу. Плакс нигде не любят, этот урок я усвоила еще в доме дяди. Его дети были постарше меня, и постоянно меня дразнили, если я пускала слезу. Пансион казался мне огромным, он был наполнен шумом, голосами, топотом сотен детских ног. Мимо меня пробегали девочки, которые уже учились здесь, а я не решалась ни с кем заговорить.

— София, теперь это твой дом. Здесь ты будешь жить и учиться. Обещаешь, что будешь прилежной? — спросила меня женщина с необычными глазами разного цвета.

— Да, мадам, обещаю. — тихо ответила ей.

— Как странно! — подумала в тот момент я. — Разве такое бывает, чтобы один глаз у человека был голубой, а другой — карий?

Конечно, я ничего такого ей не сказала и лишь пообещала, что буду усердно учиться. Впоследствии, я часто видела эту женщину на уроках, мадам Сусанна оказалась одной из преподавателей. Со временем я привыкла к ее необычной внешности, перестала воспринимать как что-то странное. Мадам Сусанна стала для меня родной, будто я знаю ее всю жизнь, с самого рождения. А еще она очень напоминает мне крестную-фею из сна. Наверно, потому что тоже говорит мне о моем несносном характере, о том, как важно быть терпеливой, если хочешь работать с детьми. В чем-то она права. Любопытство завело меня так далеко, что я едва смогла спастись из дома мадам Ивонн...

Но это все в прошлом, а сейчас мне нужно готовиться к занятию. И, признаться честно, я волнуюсь. Смогу ли поладить с девочкой? Справлюсь ли? А вдруг мадам решит, что у меня совсем нет опыта, и я не гожусь на роль учителя для ее дочки? Но откуда ему взяться, этому опыту, если я едва получила место гувернантки?

Перебираю учебники, листаю страницы, выбирая, с чего начать первое занятие. Мадам Айрин просила уделить особое внимание изучению иностранных языков. Пока есть время, строившись в кресле, решаю прочесть учебник. Конечно, я помню программу, но мне нужно будет объяснить все так, чтобы ребенок смог понять и запомнить.

За дверью раздается шорох юбок, топот и смех. В комнату входит мадам Айрин, держа за руку девочку, которой на вид не дашь и семи лет. Совсем маленькая, худенькая, белокурая и курносая. Светлые вьющиеся волосы заплетены в косички и убраны в затейливую прическу, но несколько кудряшек, будто нарочно, выбиваются и, словно дразня, колечками прижимаются к лицу. Голубые, как весеннее небо, глаза сверкают любопытством и радостью, а улыбка делает лицо очаровательным. На Элизе надето нежно-розовое платье с воланами, вышитым воротничком и бантиком, в нем малышка похожа на юную принцессу.

— Маленький ангелочек! Какая же она милая! — думаю я, едва взглянув на Лизу.

— Здравствуйте, мадмуазель София! — девочка улыбается, приветствуя меня, а я замечаю, что для безупречной улыбки ей не хватает пары белоснежных зубов. Наверно, выпали недавно. В ее возрасте у меня было так же, и из-за этого я стеснялась улыбаться.

Мы садимся за стол, я начинаю раскладывать учебники, растерянно ища что-то глазами. С чего начать? Мысли теряются, я ужасно волнуюсь. Стараюсь взять себя в руки и сосредоточиться. Открываю первую страницу учебника по иностранному языку, заставляю себя улыбнуться и смотрю на девочку.