Рядом с письмом лежал черновик ответа и лист весь в закорючках, отдалённо похожих на подписи Элиада Керрелла. Эдвард даже глаза закатил: попытки Филиппа за спиной отца получить важную должность явно не будут успешными с такими каракулями.

Тут дверь открылась, и, вскинув голову, Эдвард встретился взглядом со старшим братом. Тот будто увидел призрака.

— Что ты тут забыл? — прошипел Филипп и быстро прошёл к столу, отодвинул брата и стал собирать бумаги, пряча черновики с подписями.

— Извини! — воскликнул Эдвард. — Я искал тебя. Ты вот это письмо ждал? — Он ткнул пальцем в бумагу. Филипп сжал зубы, рывком забрал письмо, но кивнул. — Понятно. А подделывать подписи отца зачем? Настолько заняться нечем? Почему бы не попросить его подписать?

— Тише! — Филипп покосился на дверь. — Всё это — не твоё дело, ясно?

— Яснее некуда. — Эдвард скривился. — Только у тебя было такое хорошее настроение последний месяц, всё было так хорошо, а сейчас опять ведёшь себя как придурок. Я уже говорил, что мать за тебя волнуется. То, что ты её отталкиваешь, ничуть не лучше побегов. В общем, что случилось?

Филипп молчал. Эдвард смотрел на него упрямо и настойчиво и отчего-то показался неожиданно взрослым. Словно Филипп пропустил момент, когда брат вырос из мальчишки, что кинул ему яблоком в лоб, в юношу, который выговаривает за невнимание к матери, за затворничество.

— Ничего не произошло, — буркнул Филипп. — Тебя это касается в последнюю очередь.

— Филипп! Если тебя бросила девушка, это не повод на полмесяца уходить в бумажки и срываться на нас!

— Никто меня не бросал! — Филипп повысил голос — и тут же понял, что сболтнул лишнего, но выкручиваться не стал. — Она не моя девушка, Эдвард, так что она не могла от меня уйти. И так, наверно, правильнее, чем продолжать отношения, которые изначально обречены…

Он с тяжёлым вздохом потёр переносицу. Эдвард закатил глаза и выдернул из-под локтя брата исписанный подписями отца лист.

— Значит, подделывать документы ты можешь, а за девушку бороться нет? Это так не работает, великий герой-политик. Ты хоть попробовал бы её найти и спросить, что не так. Может, ей можно послать письмо или связаться по синернисту. Ты знаешь, где она живёт?

— Где-то в деревне через реку… — безжизненно произнёс Филипп.

Глаза Эдварда округлились. Вот что обречённого было в отношениях Филиппа! Никто бы не позволил принцу иметь роман с простолюдинкой, насколько бы прекрасна девушка ни была, насколько бы сильны ни были чувства.

— И-извини, — сказал Эдвард и нервным движением вернул лист на стол. Он был неправ, поспешил раздавать советы. — Это и правда не моё дело. Я пойду.

— Иди. — Пожал плечами Филипп, а когда Эдвард вышел, задумался.

Почему ему в голову не приходило поехать в деревню? Это было настолько очевидно, понятно даже Эдварду, а он… Он посчитал, что всё кончено, что он всё испортил и она не хочет его видеть — и сдался. Потом письмо, работа… Он просто вытеснил из головы все мысли об Анне.

Наверное, зря.

Филипп подошёл к окну и посмотрел вдаль, где за замковой стеной, за лесом, за рекой лежала деревня. Если ехать через главные ворота, придётся делать огромный крюк, на лошади путь может занять полдня. Через лес же не особо удобно, но намного быстрее. Если бы у него был хороший проводник…

Охотник по имени Флинн ждал Филиппа у выезда к лесу. Он знал там каждую тропу и к тому же, по мнению Филиппа, был наименее болтлив из всей свиты. Флинн почтительно наклонился и кивнул в знак приветствия, и они поехали вперёд по кромке леса, не сворачивая на охотничьи тропы, в сторону охотничьего домика.

— Там есть путь прямиком к воротам, — объяснил Флинн, указывая напряжённой ладонью вперёд, и повернул коня. Филипп — за ним.

По лесу они ехали долго. Филиппу казалось, что он добирался до забора через кусты и буреломы намного быстрее. Сейчас же время тянулось, стояла необычная тишина, и Филипп почувствовал себя неуютно. В душу закралась тень сомнения, но он мотнул головой. Отступать было поздно — впереди показались перекладины забора, отгораживающего охотничий лес от обрыва над рекой.