— Мир вашей земле и вашему небу, — уважительно кивнул я, мельком оглядев вышедших мне навстречу.

— Пусть травы стелются тебе под ноги, — с подозрением в голосе ответил на приветствие ратник, возглавлявший смену патруля на воротах, и покосился на Края, словно ожидал его вердикта. — Как там снаружи?

— В половине дневного перехода на запад начали гнездиться скриты, — ответил я спокойно, хоть и с некоторой заминкой, стараясь не замечать новых порядков общины. На моей памяти никого из пришлых не встречали так настороженно… почти как врагов. И допроса на воротах не устраивали. Наверняка у этих перемен были весомые причины. Почему-то они заранее мне не нравились. Вот интересно, это я настолько подозрительно выгляжу? Или нынче всех чужаков так привечают? — А по берегу Змеиной рядом со старым ее руслом, в десяти шагах от лестницы, вырос слоновый камыш.

Стражники срезня настороженно переглянулись и смерили меня недоверчивыми взглядами. Мне даже стало их жаль. Представляю, какие подозрения мог вызвать у них одинокий странник, пусть и траппер [28] , сумевший в одиночку, без проводника, прогуляться по джунглям Варулфура и ни разу не нарваться на хищных тварей.

Расплодившаяся в местных тропических лесах флора и фауна заслужено считалась самой живучей, смертоносной, и зачастую устойчивой к магии. Так что, кроме жречества, магических патрулей, крылатых хозяев этих земель и всевозможных охотников, мало кто рисковал соваться в сельву, тем более — в одиночестве. А идиоты, возомнившие себя неуязвимыми, исчезали без следа. От них и костей — излюбленного лакомства императорской мулги — после не оставалось. Полуостров из века в век заселял народ, спускавшийся с горных склонов настолько редко, что почти не тревожил местную экосистему. Само слово «Лес» относительно джунглей Варулфура давно приобрело нарицательный смысл, произносилось с пиететом, словно сельва и в самом деле обладала характером, обретя сознание и разум. Причем, разум изощренно-жестокий, хитрый в яростном желании сберечь собственные границы от вторжений извне.

Даже ллайто за семь веков немыслимых усилий сумели всего лишь — кровью и потом — урвать для себя небольшой клочок суши, отгородиться от Леса магией, высокими стенами и, по меркам джунглей, узенькой полоской регулярно выжигаемой почвы. И даже все эти меры не приносили ллайто полного спокойствия. За тройным защитным кольцом мой народ выживал рядом с таким беспокойным соседом в постоянной готовности к нападению. Так что стража на воротах привыкла ко многому, слабаков в ратники, проводники или охотники не брали.

— Цель прибытия в Бухтарму? — прозвучал знакомый по прошлым посещениям вопрос.

— Охотился, — неохотно ответил я и прищурился. — По делу к вашему главе.

— Вот как… — нахмурился старшина дежурной смены, даже не давая себе труда скрыть желание уязвить представителя ненавистного народа. — Важное должно быть дело!

Тут чем меньше говоришь, тем больше после уважать станут. Вежливость в общении со стражей, несомненно, была нужна, но превращаться в покладистую тряпку совсем не хотелось. Конечно, конфликтовать с облаченными хоть какой-то властью гражданами общины я тоже не собирался, как, впрочем, и позволять требовать отчета о своем прошлом. Да и мог же я в кои-то веки воспользоваться отцовской лояльностью, тем более, что по легенде он меня пригласил и ждет с нетерпением.

Лишь после моего долгого-долгого молчания и снисходительной ухмылки, на лице задавшего вопрос мелькнула тень понимания — глава Совета Предиктов точно не погладил бы его по головке за задержку.

— С какой стороны к реке вышел? — пробурчал ратник, рассерженный собственным промахом, но упрямо не желающий признавать его перед чужаком.

— От Лигарта на плоте сплавлялся, с верховий Змеиной.

— Значит, говоришь, по реке? — недобро сузил глаза старшина, откровенно разрываясь между приказом, который он наверняка получил насчет моего прибытия, и желанием найти предлог для отказа впускать меня внутрь. — А если я ребят к старице отправлю, они-то плот твой найдут?

Я равнодушно пожал плечами.

— Почем я знаю? Я уже пятеро суток как от реки на плато поднялся. Может и увели, пока по сельве ползал…

Ратник угрожающе подался в мою сторону, яростно блеснув глазами. Но тут уж брат решительно вмешался, прекращая бессмысленный допрос, вышагнул из-за спин соплеменников. Плотная его повязка почти полностью скрывала верхнюю часть лица, из-за чего временами мне казалось, что взгляд Края устремлен куда-то поверх моей головы.

— С недавнего времени мы проверяем всех входящих, даже если пентаграмма так и не выявила никаких отклонений, — благосклонно просветил меня брат, поднимая ладони в мою сторону.

— С чего такие сложности? — напряженно спросил я, с трудом сдерживая ругательство.

«Что же у них тут произошло?»

— Несколько недель назад из города ночью пропало несколько жителей. Следов их до сих пор не нашли… — без раздумий ответил будущий аватар Мертвого бога, не обращая ни капли внимания на недовольное пыхтение старшины. — Совет встревожен.

В словах брата явно был спрятан какой-то намек, поиски которого я отложил на будущее. Край не уточнил, кто именно пропал, но мне и без того стало ясно, что исчезновение не имеет никакого отношения к безголовым подросткам, решившим ночью в одиночку сунуться на те уровни пещер, которые даже днем считались безопасными исключительно условно. Отчаянных смельчаков, желающих проявить героизм и доказать приятелям собственную крутизну, хватало и во времена моей юности. Что говорить, если даже мой брат-близнец однажды подбивал меня на подобную выходку… Чаще всего такие вылазки заканчивались для юных героев без тяжелых последствий, если не считать за ущерб последующую прилюдную порку. Однако, везло далеко не всем, и многие обратно не возвращались.

Бухтарма представляла собой поселение, со всех сторон стиснутое мощными стенами, часть которых вырастала на краю отвесного скального массива, служа его рукотворным продолжением. Не простая община, почти крепость. На ночь ворота накрепко запирали. Я не помнил ни одного случая, когда бы стражники открывали их после захода солнца. Внушительная по толщине кладка стен поднималась на высоту в несколько десятков локтей, пространство между внешней и внутренней частью стены для дополнительной прочности заполнили мелкой каменной крошкой. При желании, выбраться наружу поверх стены было возможно, однако сделать это так, чтобы остаться незамеченным? Нет, не реально. Теперь мне стала понятна озабоченность Совета.