— Что? — настороженно повторила за мной учительница, справедливо ожидая подвоха.

— Что в следующем месяце я могу не проводить тест на прочность коммуникативных связей в вашем классе.

— Тамара Михайловна! — накинулась на меня англичанка, сменив свою цель. — Вы им потакаете! И к чему это приведет? Что дальше? Предлагаете всю жизнь дурачиться и организовывать подобные забастовки?

— Я не согласна с вашей терминологией. Забастовка подразумевает отказ от выполнения своих обязательств, а ребята, насколько я вижу, ни от чего не отказывались. Они честно переобулись в сменную обувь, выбрав ее на свое усмотрение, да еще и привлекли к этому внимание всей школы. Это самая настоящая акция.

— Тамара Михайловна!

— Точно, это у нас акция такая! — весело подхватил мои слова Тигран — рослый парень с густой темной щетиной на подбородке. — День Сменной Обуви! Боремся за чистоту родной школы!

— Да-да, акция! — тут же подхватили со всех сторон. — Мы же из благих намерений, Юль Игоревна! Отпустите уже, пожалуйста! Пятница, домой хочется!

— Юль Игоревна, у меня сейчас допы по математике начнутся, — скромно подняв ладошку, подала голосок Милана, обутая в двух синих бегемотиков. — Можно я пойду? А то Галина Анатольевна ругаться будет…

Юлия Игоревна набрала полную грудь воздуха, собираясь разразиться очередной гневной тирадой, покосилась на меня, перевела взгляд на Милану и с шумом выдохнула, так ничего и не сказав. Я едва заметно кивнула, одобряя ее решение.

— Идите уже, — вдруг устало произнесла учительница и под дружное «ура!» потерла ноющие виски.

Когда десятиклассники одним смертоносным вихрем вырвались из класса, она подняла на меня замученный взгляд и с чувством сказала:

— Если когда-нибудь в следующий раз я приду к вам за помощью, напомните мне, пожалуйста, об этом дне.

Оставшиеся два с половиной часа рабочего времени я провела, на автомате составляя отчеты и под стук дождя за окном раздумывая, как правильнее расценивать слова англичанки — как долгожданную победу или штамп профнепригодности. Однако мой рефлексивный анализ был прерван визитом Лили, ставшим вишенкой на торте этой, без сомнения, насыщенной недели. Подруга, будто секретный агент, прокралась ко мне после уроков и, проверив, не наблюдает ли Безумная Евдокия за нами в бинокль, выложила на стол маленький целлофановый пакетик с какими-то грязно-серыми гранулами.

— Тамарочка Михайловна, посоветуй, что делать, — шепотом, в котором явственно слышалась паника, проговорила Лиля. — У Никиты Золотницкого сегодня из портфеля на моем уроке выпало. Как думаешь… неужели наркотики?

Я покрутила пакетик в руках, думая о том, что вот он — последний гвоздь в крышку моего гроба.

— Лиль, ну откуда я знаю? Я что, похожа на барыгу? — Пакетик, с которого мы обе не сводили настороженных взглядов, снова лег на заваленный документами стол. — Кто еще это видел?

— Да никто, Никита даже сам не заметил. Он портфель незастегнутый в проход кинул, а оттуда…

— Ладно, не части, я все поняла. — Нервно постучав пальцами по столу, я некоторое время размышляла, как правильнее поступить. — Значит так, пока никому ничего не рассказывай. Я отдам содержимое пакета своему знакомому, у которого есть доступ к химической лаборатории. Пусть сначала сделают анализ и скажут, что это за гадость, а потом будем действовать по ситуации.

Убедив Лилю, что все будет в порядке, я засунула нежданный подарочек на дно сумки и поспешила на выход, где, как выяснялось, меня ожидал еще один неприятный сюрприз. С неба все еще сыпала мелкая морось, а зонтик, конечно же, остался дома.

— Тамара Михайловна, вы тоже домой? — Игорь, к его чести, никогда не фамильярничал при посторонних, будь то школьный охранник или припозднившиеся ученики. — Давайте я вас подвезу!

— Знаете, Игорь Аркадьевич, именно сегодня…

«Именно сегодня я хотела пройтись пешком», — собиралась ответить я, но представила, каково будет тащиться домой три остановки под противной дождевой пылью, и сказала совсем другое:

— Именно сегодня я не против.

У Игоря был дорогущий «Рендж Ровер», явно купленный не на учительскую зарплату, пусть и со стимулирующей оплатой труда. Впрочем, что еще ожидать от человека, дядя которого сидел в кресле директора образовательного комплекса?

— Большая машина для большого человека? — хмыкнула я, залезая в этого монстра.

— Язва, — констатировал Игорь общеизвестный факт и с хитрой усмешкой добавил: — Просто признай, что любишь большие размеры.

И почему этот разговор кажется мне смутно знакомым?

— Хотите углубиться в психоанализ и послушать про связь размера автомобиля с материнской утробой? — невинно спросила я, отводя удар.

— Только не это! — с притворным ужасом воскликнул Игорь, заводя машину. — Ошибку осознал, тему закрыл. Куда едем? Я знаю только улицу.