— Вы всегда отвечаете на звонки, которые вам не предназначены?

Сергей оглядел меня с головы до ног, явно оценивая созданный образ, и, проигнорировав вопрос, светским тоном поинтересовался:

— На шабаш летите?

— Почти, — сладко протянула я, решив не портить себе настроение из-за какого-то брюзги и нахала. — На свидание.

Что свидание намечается с искусством, уточнять не стала — какое ему до этого дело? Напевая под нос приклеившийся припев про то, что все мы лишь кирпичи в стене, я заперла квартиру и вздрогнула от неожиданности, когда за спиной хлопнула соседская дверь. И что это сейчас было? У меня даже первый муж так не реагировал на «Пинк Флойд».

* * *

Я стояла перед репринтом полотна «Хижина в горном ущелье», практически уткнувшись в него носом и тщетно пытаясь уловить, в чем же секрет очарования сансуй-га. Казалось бы, что такого? Ну бумага, ну тушь, ну градация светотени. Ученики художки старших классов вполне способны взять первое и второе и управиться с третьим. А вот все равно цепляет, заставляя задуматься о бренности всего сущего. Хотя, на мой плебейский вкус, современные полотна в таком же стиле не менее хороши. Легкость, прозрачность, даже некоторая призрачность пейзажей и изображений мирной сельской жизни невольно погружала в умиротворенное расположение духа.

— Кажется, вы нашли свою картину сердца.

Не сразу поняв, что приятный мужской голос обратился ко мне, я запоздало перевела задумчивый взгляд с маленького домика в горах на мужчину, который стоял рядом, заложив руки за спину.

— Простите? — Я чуть нахмурилась, пытаясь понять, где раньше видела его лицо. — Картину сердца?

— Именно. — Мой неожиданный собеседник поднял глаза к полотну и продолжил говорить, блуждая взглядом по туманным тропам: — В Японии так называют изображения, которые служат своеобразным мостом между реальностью и состоянием чистого созерцания.

— Что-то вроде медитации?

— Скорее, важная ее часть, — сказал мужчина с легким кивком. — Вы когда-нибудь слышали об ученых кельях?

— Нет.

— Эта тема появилась вместе с развитием столичных монастырей. Жизнь там была весьма деятельной, что, как вы понимаете, вступало в некоторое несоответствие с монашескими устоями. Посему в качестве своего рода духовной утехи и поддержания чистых устремлений монахи создавали изображение своей кельи. Однако это было не реальное жилище, а то, которое представлялась идеальному взору монаха.

— Как хижина на этой картине?

— Так и есть. — Мужчина по-прежнему стоял, глядя на репродукцию, и мне оставалось лишь изучать его благородный профиль, гадая, где же я встречала этого человека. Ответ плавал где-то на поверхности, но стоило подумать, что я уже поймала его за хвост, как разгадка вновь от меня ускользала. — Эта картина — история одного монаха. Он построил себе хижину для ученых трудов и нарек ее «Сокровенность горных ущелий». Хоть и находилась она внутри города, но в сердце своем монах хотел, чтобы она пряталась в горах, у глади синих вод. Зная тайну души своего друга, Китидзану Минтё написал эту картину — картину его сердца.

— Вы так красиво рассказываете! — невольно восхитилась я речью незнакомца.

Раздался тихий бархатистый смех, по которому стало понятно, что мужчина польщен моими словами. Он наконец повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза — впервые с начала нашей беседы. Смутное ощущение припоминания было перечеркнуто вспышкой озарения: напротив стоял завсегдатай кофейни, которого я так привыкла видеть за столом с чашкой американо, что в новой обстановке даже не сразу его узнала. Сейчас, без очков, стал заметен его восточный разрез глаз, который весьма необычно смотрелся на абсолютно европейском типе лица, придавая ему некую изюминку и делая внешность мужчины если не уникальной, то по меньшей мере особенной.

— Профессия обязывает, — коротко объяснил мой кофейный визави, не вдаваясь в подробности. — Думаю, нам пора познакомиться. Константин.

— Тамара.

Я смущенно подала руку и, кажется, немного покраснела, когда мужчина чуть сжал мои пальцы. Вроде бы, простой дружеский жест, но прикосновение показалось таким интимным, что я невольно задержала дыхание.

— Необычно видеть вас без чашки кофе, — озвучил Константин мои мысли с легкой улыбкой.

— Как и мне вас без ноутбука, — призналась я. — Сегодня решили развеяться?

— В последние дни из-за наплыва посетителей в кафе не поработаешь. Впрочем, в этом можно найти и положительные моменты.

— Какие же?

— Иногда даже от любимой работы необходимо отвлекаться, — раздалось в ответ. — Тогда возможность пообщаться с интересным человеком возрастает стократ.

— А мне казалось, что возможностей у вас всегда было в избытке, — сделала я не самый тонкий намек.

— Как известно, наши жизни вообще определяются возможностями. Даже теми, которые мы упускаем, — не растерялся Константин, явно процитировав какой-то фильм или книгу. — Вы уже видели серию полотен с изображением журавлей? Должен признать, незабываемое зрелище!