Шрифт:
– Шутка?
– Даю тебе слово… Знаешь что, нам с Лейлой предлагают здесь еще одну работу – новый сценарий. Я буду настаивать, чтобы продюсером был ты, хорошо?
– Гм… спасибо!
– Не стоит… И пусть та шутка останется между нами, идет?
Остерман оставил очумевшего от счастья Памфрета и поспешил вниз по улице к тому месту, где стояла его машина. Он торопился домой, к Лейле.
На переднем сиденье его машины сидел дюжий малый в шоферской форме. Когда Берни приблизился, он вылез из машины и услужливо распахнул перед ним заднюю дверцу.
– Мистер Остерман?
– Кто вы такой? Что вы делаете в…
– Меня просили вам передать…
– Я не хочу ничего слушать! Я хочу знать, что вы делали в моей машине?
– Остерегайтесь вашего друга Джона Таннера. Будьте осторожны в разговорах с ним.
– Что за чушь вы несете?
Шофер пожал плечами.
– Я просто передаю вам то, что меня просили передать, мистер Остерман. Вы не хотите, чтобы я отвез вас домой?
– Разумеется, нет! Я вас не знаю. И я не понимаю, зачем…
Задняя дверца мягко закрылась.
– Как хотите, сэр. Я просто хотел услужить.
Вежливо откланявшись, он повернулся и зашагал прочь.
Берни стоял неподвижно и смотрел ему вслед.
Вторник, десять утра
– Со «средиземноморскими» счетами все в порядке? – спросил Джо Кардоун.
Его партнер, Сэм Беннет, повернулся на своем стуле, чтобы проверить, закрыта ли дверь. «Средиземноморские» – название, которое партнеры употребляли применительно к выгодным, но опасным вкладчикам.
– По-моему, да, – пожал плечами Сэм. – А почему ты спрашиваешь? Случилось что-нибудь?
– Так, ничего определенного… а может быть, вообще ничего.
– Ты из-за этого вернулся раньше срока?
– Нет, не только. – Кардоун понимал, что даже Бенни не стоит всего объяснять. Сэм ничего не знал о Цюрихе, и этому Джо колебался. – Но отчасти – да. Я провел некоторое время на монреальской бирже.
– И что там услышал?
– По распоряжению генерального прокурора совет фондовой биржи перетряхивает клиентуру. Все подозреваемые в связях с мафией вкладчики, на счетах которых больше сотни тысяч, находятся под наблюдением.
– Это не новость…
– Не знаю, как тебе, а мне не нравится, когда я слышу разговоры о таких вещах за восемьсот миль от своего офиса. Не могу же я просто так снять трубку и спросить своего компаньона, не угодил ли кто-нибудь из наших клиентов под суд? Телефонные разговоры, как тебе должно быть известно, прослушиваются.
– О господи! – Беннет рассмеялся. – У тебя просто разыгралось воображение.
– Хорошо, если бы это было так.
– Ты прекрасно знаешь, что я сразу связался бы с тобой, если бы возникла хоть малейшая опасность. Не верю, что ты прервал свой отдых по столь ничтожному поводу. В чем все-таки дело?
Кардоун, избегая встречаться взглядом с глазами партнера, сел за свой рабочий стол.
– О’кей. Не стану лгать. Есть одна причина… Но я уверен, что она не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к делам фирмы. Если выяснится, что это не так, я сразу приду к тебе, хорошо?
Беннет поднялся со своего стула и кивнул. За годы совместной работы он научился не задавать Джо лишних вопросов. Несмотря на кажущуюся общительность, Джо Кардоун был очень скрытным человеком. Его капиталовложения в их общее дело были весьма существенны, но он не требовал больше полагавшейся ему по договору доли. Это устраивало Беннета.
Сэм направился к двери, посмеиваясь.
– И когда ты перестанешь бегать от призрака Южной Филадельфии?
Кардоун ответил вслед ему с грустной улыбкой:
– Когда он перестанет гоняться за мной.
Беннет закрыл за собой дверь, и Джо вернулся к разбору накопившейся за десять дней его отсутствия почты. Ничего, что могло бы иметь отношение к «средиземноморской» проблеме, в ней не было. Ничего, что хоть как-то могло свидетельствовать о конфликте мафиозных группировок. И все же за эти десять дней что-то случилось, и к этому как-то причастен Таннер.
Он поднял трубку телефона и нажал на кнопку вызова секретаря.
– Это все? Больше никаких писем не было?
– Ничего существенного. Я всем говорила, что вас не будет до конца недели. Некоторые обещали позвонить сразу, как только вы вернетесь, другие предпочли подождать до понедельника.
– Пусть все так и останется. Если будут звонить, скажите, что я вернусь в понедельник.
Джо положил трубку на рычаг и отпер ящик стола, в котором хранилась металлическая коробка с картотекой «средиземноморской» клиентуры.