По вечерам я начала выпивать слабоалкогольные напитки. Лежала на красном ковре в арендной бабушкинской комнате и подолгу смотрела в потолок, как будто там были ответы на все мои вопросы. Ответов не было, вместо них на потолке был старый светильник, а рядом со мной пробегал большущий паук.

Но нет, если Вы думаете, что я так легко сдалась, то вы ошибаетесь!

Я стала бегать по вечерам, так как все еще наблюдала за ответчиком в сети и видела на его странице фото с вечерних пробежек. Я надеялась на то, что в один из теплых летних вечеров он заметит меня на улице, и мы опять будем видеться.

Этого не произошло. Меня заметил другой парень, не спортсмен. Однако благодаря ему я поняла, что все еще привлекательна. Он шел со мной, о чем-то беседовал, а потом поднял меня на руки и пронес немного. Это был четвертый раз, когда какой-либо парень нес меня на руках. Первый — был в университете, но там парень, видно, переоценил свои физические способности, потому что на фотографии, на которой было запечатлено сие действо, я казалась тяжелой, а парень улыбчивым через силу. Второй раз это был гопник без одного переднего зуба, которого мы с подружкой встретили еще в университетские времена в аптеке. Он был в компании друга и предлагал нам с ними съездить в караоке. Я сопротивлялась по понятным причинам. В ответ на что этот соловей-разбойник подхватил меня на руки и понес к такси. Я вырвалась. Третий раз был еще хуже — парень моей соседки по комнате в общежитии во все те же университетские времена подхватил меня на руки и перенес через проезжую часть прямо на красный свет. Хуже для студентки юрфака и быть не могло!

Затем я совершила пару поездок в столицу к подруге. Девочки дали мне красное короткое платье, в котором я ходила в клуб. Я сделала кучу фотоснимков и пару выложила в сеть, чтобы ответчик увидел, какая у меня фигурушка. Когда я возвращалась из столицы, я писала ему и даже отправляла фото спящих пассажиров поезда. Все тщетно.

В один из дней я приехала в город В. к маме, мы с ней прогулялись по городу и сделали кучу фотографий. Пару из которых я выложила в сеть с надписью «Выходной». Спустя пару дней и на его странице появилось несколько фото с женского футбола с надписью «Выходной». На одном из них он стоял с прекрасной девушкой, которая очень подходила ему визуально. Ревновала ли я? Скорее, да, чем нет. Но наши записи в сети объединяли слово «выходной», а также одинаковый промежуток времени их размещения, поэтому я считала, что он все ж интересуется мной и моей жизнью. Этой мыслью я долго тешила себя.

Даже предпринимала некоторые усилия к тому, чтобы научиться готовить борщ. Он же говорил, что его бывшая жена хорошо готовила. Вот я и решила не отставать. Но мое кулинарное дело закончилось горением полотенца соседки. На дым в квартире вышли та самая соседка Катерина и её брат с лицом как у Катерины. Он смог потушить огонь и даже успел положить на меня глаз, несмотря на мои «поразительные» достижения в области кулинарного искусства. Но для меня он был простоват: писал с непростительными ошибками ("чем занимаежся" и др.) и был подписан в сети на сообщество «Одинокий волк», а также активно распространял на своей страничке законы и принципы одиноко-волческой жизни (что-то типа: "если нужен, напишут, позвонят и найдут", только вот забыл указать, что напишут, позвонят и найдут исключительно судебные исполнители). Но хуже всего, пожалуй, было то, что он был до безумия похож на свою сестру, а вступать в романтические связи с ней в образе "одинокого волка" мне совсем не хотелось.

После моих мучительных и провальных попыток с борщом до драников очередь дойти не успела.

К сожалению, на моей работе ситуация складывалась не менее печально.

На мое место стали готовить нового секретаря — Дарину.

Когда я приходила на это секретарское стуло-место, я думала: «вот сейчас приду такая из лучшего ВУЗа страны, моя судья меня заметит и я стану лучшей». И я стала лучшей в её историях про плохих секретарей. Это и подтверждала аккуратная в делах Дариночка. Она полюбилась моей судье, а я как шкодница отошла на второй план. Мои коллеги по кабинету поддерживали меня. Им не нравилась Дариночка. Та, что помоложе, говорила о том, что её духи напоминают «кошачью мочу». А вторая просто её недолюбливала, наверное, за командный и распорядительный тон.

Я же в этой суматохе взяла отпуск и отправилась в столицу искать новую работу для отработки. В то время я жила на квартире у еще одной подруги, которая предоставила мне место в своей комнате на целых две недели. Я пыталась найти работу, но везде, куда бы я не ткнулась, без минимального опыта работы по профессии мне давали от ворот поворот.

У меня опускались руки, тогда я решила прийти в свой университет и узнать в нем о предлагаемых там вакансиях. Было негусто: работа лаборанта за минимальную заработную плату. Тогда я совсем перестала искать работу и стала отдыхать оставшееся время. Так, мы с подругой выбрались в клуб, напились, подцепили афроамериканца, который проводил нас до метро и сказал мне о том, что я знаю английский, но просто стесняюсь говорить на нем. Потом мы с подругой устроили небольшую фотосессию в городе на каблуках и с зонтом в руках. Одно фото я выложила в сеть, его лайкнул мой ответчик. Я сходила в качестве модельки на макияж и познакомилась с интересными девочками. Сделала кучу новых фото с макияжем. А затем с поджатым хвостом вернулась в родные пенаты. Деваться было некуда: нужно было возвращаться в суд.

Примут ли там обратно блудную дочь, я не знала.

Приняли. Однако Дариночка в то время заработала себе сильный авторитет, а меня отправили в архив, перекладывать покрывшиеся пылью карточки старых дел.

Спустя месяц мне посчастливилось вернуться в работу, так как секретари судебных заседаний поочередно уходили в отпуска. В предоставленное мне время я могла попытаться отвоевать свое честное имя. И я старалась так, как никогда прежде. Параллельно я наблюдала за ответчиком в сети. Наша переписка была скудной. В основном, на праздники я забрасывала его бесплатными подарочками в сети, чтобы хоть как-то напомнить о своем существовании.

В этот период в его музыке и составе друзей происходили неожиданные изменения. У него появилась новая подружка — блондинка (30-и с лишним лет) с ребенком. Но больше всего меня, пожалуй, смутила песня в его плейлисте — «Безопасный секс» Леры Козловой.

В ходе детального изучения профиля потенциальной соперницы я узнала, что блондинка была обеспеченной, её фото в профиле были качественными, а ещё у нее были собачки, машина и старость. А я все думала: «Как он может с ней спать? У него что, глаз нет?». О том, что у него с ней связь, я догадывалась исключительно благодаря социальным сетям по вторичным признакам — время добавления в друзья, одинаковая музыка в плейлисте и эти последние его песни про безопасный секс. Хорошо, что хоть безопасный! Хотя для меня любой его секс с другой девушкой был опасным. Я старалась не фокусироваться на этих мыслях.