Спустя время пришел и мой рыжебородый знакомый. Но неловкости с его приходом не убавилось.

В целом, Мозгобойня мне не понравилась. Мои мозги отказывались бороться. Я знала ответ только на один-два вопроса из предложенных, в то время как мои соседки по столику щелкали задачки как орехи.

Теперь я понимаю, что эта команда была завсегдатаем подобных мероприятий, поэтому неудивительно совсем, что они приловчились к логике этой игры. Тогда я этого совершенно не понимала и считала себя глупой.

Кроме того, с неким испугом на лице я высматривала столик, за которым мог сидеть ответчик и не находила его.

"Очевидно, он тоже здесь", — думала я и решила попытаться создать вид общительной дамы, чтобы, если вдруг он тоже играет, он увидел меня веселой и улыбающейся.

— А как часто Вы посещаете Мозгобойню? — выдавила я свою речь, как из тюбика последнюю пасту, во время десятиминутного перерыва в адрес одной из девчонок, имя которой к тому времени я уже и забыла.

— О, почти на каждую игру ходим, — ответила она без каких-либо зажимов, но и помогать мне налаживать с ней контакт, очевидно, не пыталась.

— Нравится? — попыталась улыбнуться я, понимая, что этот вопрос настолько глуп и высосан из пальца.

Она кивнула и переключилась на разговор со своей соседкой.

В тот момент мою молчаливую пытку прекратил ведущий, который подошел собирать плату за посещение этого интеллектуального концлагеря.

Оплата происходила недолго, так что я все же успевала помолчать, посмотреть по сторонам, на экран, на часы, в телефон, под стол, на сумочку, на листы для записей ответов, ожидая, когда ж это действо закончится.

Затем игра продолжилась. Вопросов на подвисном мониторчике я совсем не видела. После университета у меня знатно подупало зрение. Однако мою реакцию китайского ниндзя успел заснять фотограф. И на снимке я получилась отнюдь не романтично, несексуально, никак. Я даже не смогла опубликовать его в сетях.

Окончанию игры я была рада. Моим сопровождающим стал рыжебородый парень, который решил заплатить за такси и подвезти меня к подъезду дома, в котором я арендовала коморку. Так что если ответчик и был там, то он мог видеть меня уходящей с мероприятия в компании парня, что уже не выглядело со стороны так жалко, как мои попытки показаться общительной.

С сопровождающим меня парнем мы некоторое время переписывались, но общение пошло на спад, когда он узнал о том, что я секретарь судебного заседания. Скажем так: он не очень любил суды. А кроме того, он и не был мне интересен, поскольку я даже имя его не запомнила. Так мы и перестали общаться.

Далее прошло еще несколько судебных процессов, поскольку мы не могли получить данные из МТС о телефонных сотах за определенный судьей период.

В один из дней между процессами в суде промелькнуло всем уже знакомое физическое лицо — ответчик. Об этом мне сообщила моя коллега постарше. Когда я вернулась из судебного заседания по другому гражданскому делу, она сказала:

— Тебя искал твой друг.

Я не поняла кто. Затем она добавила:

— Спрашивает: а где Марта? Как будто вы сто лет знакомы.

И через несколько секунд в дверях появился «мой друг».

Это он. Я была рада тому, что он решительно сокращает дистанцию между нами. Или же это его просто «Марта» значило то, что он меня ни во что не ставит? Тут был вопрос. Но я почему-то думала, что он по-дружески ко мне относился. Он ознакомился с дополнительными материалами по делу и ушел.

Признаться честно, я испытывала к нему определенную симпатию. В один из дней моя коллега постарше перебирала дела об административных правонарушениях, которые ей снесли секретари, и сделала акцент на одном административнике, который похитил из магазина косметики "Посыпка" порошкообразный шампунь на день рождения своей мадмуазель.

— Смотри, на твоего друга немного похож, — сказала Алена Георгиевна с усмешкой.

— Покажите, — сказала я, пытаясь вспомнить, как вообще выглядит ответчик.

Она взяла дело об административном правонарушении, подошла ко мне и показала страничку с его фото. Передо мной было черно-белое изображение парня с засаленной челкой, напоминавшей, скорее, жалюзи в школьной столовой, на которые мы собрали деньги, но которых так и не увидели до окончания обучения.

— Ну, Алена Георгиевна, ну не похож. Ответчик милый, а этот...

— Этот тоже милый, похитил шампунь для девушки. Чем не жених? — улыбнулась Алена Георгиевна.

"Ну нет", — подумла я, — "То правонарушитель, а мой друг имущество делитель, а это разные вещи".