На предложения с сухим описанием подводных экспедиций Петра и полученных результатов капали слезы. Расплывались на гладкой поверхности бесформенными пятнами и их приходилось стирать. Этот старик был младше ее на три года. Не зря она представляла его прыщавым подростком.

Высокоорганизованные клоны по сути ничем не отличались от людей. Также чувствовали, также думали. Разве что обладали заранее спроектированными качествами и способностями. Появлялись они на свет сразу взрослыми, проходили трехлетнюю накачку необходимыми навыками и знаниями и отправлялись на службу. Вот только жили на порядок короче. Когда вырабатывался запас жизненных сил, тело сгорало за какие-то полгода. Рабочие лошадки технологически развитого общества. Взрослые дети. Не нужно годами растить, воспитывать, давать системное образование. Новые генные и химические технологии, и вот тебе – очередное позорное пятно на репутации человечества.

К моменту их с Петром встречи производство высокоорганизованных клонов было под запретом уже несколько лет.

До тех пор пока в обществе модельного права их определяли как искусственно созданные организмы, никаких проблем не было. Но все изменил иск группы правозащитников. Они потребовали переквалифицировать таких клонов из "организма" в "человека", пусть и искусственного. Для этого были все основания. Способность к творчеству, эмоциональность, саморефлексия – весь набор человеческого.

Стоило поменять термин, как вся система использования высокоорганизованных клонов стала противоречить модельному праву. Следуя формализованным процедурам, их запретили. Осталась возможность эксплуатировать клонов с минимальным уровнем точности копирования. Почти биомассу с примитивными навыками и без самосознания. Но толку от этих созданий было мало, разве что отправить в магазин за покупками. И жили они от силы месяц.

Женю тошнило при виде таких домашних рабов, но использование их – дело законное.

Сразу после смерти Петра она взахлеб прочитала все по этой теме. Высокоорганизованных клонов еще много доживало в предоставленных государством квартирах. А периферийные андроиды – стандартная подачка власти использованным солдатам.

Почему Петр не рассказал Женя правду? Искалеченному человеку было стыдно признаться в чужой вине. Или не хотел, чтобы жалела. А она бы жалела, приезжала бы каждый день, придумала бы что-то особенное, путешествие к морю, например. Нет, морей он насмотрелся до отрыжки, а вот видел ли пустыню или Луну?

Эта дурацкая фотокарточка на его стене. Все верно, она выглядела слишком свежей для "семидесятилетнего деда". И какие поцелуи в его случае? Может, ему никогда и не приходилось соединяться губами с другими людьми. Но он хотел, читалось в брошенных на нее взглядах.

Как он тогда сказал? "Просто такой вид человека, внешность инопланетянина". Как бы она себя почувствовала, если бы оказалась таким же "видом"? Какое счастье, что с ней такого не случится. Она никогда не будет вещью, которой просто удобно пользоваться.

Она чувствовала себя измученной, а заплаканные глаза не желали разлепляться.

– Ты считаешь, это ее настоящие воспоминания, Ирта?

Женя замерла от неожиданно произнесенных слов.

– Эта жалкая самка так сама думает. Глупые мечты спасти слабые органические формы, остановить умирающие трансформации. У нее в голове падающие с крыш человечки, бумажные коробки и лепестки с буквами на полках. Моча пещерных червей! Это печально хныкающее в собственной голове создание считает себя женщиной. И это сильная половина землян?!

– Не важно. Значит, все совпадает?

– Не знаю. Скучно слушать эти короткие беспокойные мыслишки, а заодно и чьи-то чужие из темных углов. Твои были куда вкуснее, Тим.

– О чем вы говорите?! Эта тварь залезла ей в голову! – ворвался злой голос Павла.

– Большой вопрос, кто здесь тварь, – холодно отчеканил Граув. – Ирта – изорморф с планеты Орфорт. Прорастать внутрь и считывать мысли для нее как бы, хм, естественное занятие. И да, я попросил это сделать. Флэш-запись и ваши слова – хорошо. Но третья проверка лишней не будет.

– Теперь удовлетворены?

Женя осторожно открыла глаза. Все трое стояли над ней и ее не замечали. Волосы Ирты двигались, а полные губы насмешливо изгибались:

– О! я весьма удовлетворена, взволнованный человек.

Она грациозно поднялась и двинулась к выходу. В последний момент обернулась:

– Подробности сообщу тебе лично, дорогой капитан Тим. Но не думай долго, когда отдавать долг. Ждать я не умею.

Граув заметно смутился. Пару секунд спустя прочистил горло и заявил с нарочито деловым видом: