— Ситуация мне понятна. Правда, я не думаю, что разговор тут поможет. Оливер, говоришь, четко осознает, что разборки чреваты наказанием?

Анеля боязливо кивнула. От мыслей о мерах пресечения ей поплохело.

— Тогда, Нели, тебе остается любить и постараться понять своего мужчину. Дело ведь не столько в его расе или культуре, но в самой его сущности. Когда ты попробуешь взглянуть его глазами, то увидишь, что принять объяснения чисто на веру ему сложно. Если вообще возможно. Сейчас он видит то, что видит, и видимое его покою не способствует. Если Леон тебе реально важен, приложи больше усилий, докажи ему, что он самый любимый и важный в твоей жизни. Пока что ему очень несладко, но ты же ощущаешь его отношение?

Анеля рассеянно накрутила локон на палец и прошептала:

— Ощущаю.

Лукас добавил:

— А что касается нашей культуры, то Леон сам все поймет, когда переродится. Магнус ему сроки поставил?

— Поставил…

Лукас тепло улыбнулся:

— Вот и хорошо. Просто люби Леона искренне, без игр.

Загул действовал с переменным успехом.

Царевич и обладатель роскошнейшего голоса, с помощью одного лишь которого он мог исцелять и пленять, Максимилиан принимался жалеть себя, мысленно стеная, что многочисленные достоинства вкупе с нежностью и заботой оказались ничем для простецкой человеческой девчонки.

Максимилиан сам не понимал, с чего ее мнение стало ему настолько важным, и будучи не в силах разобраться, погружался в «забытье».

Разумеется, высший маг сумел бы физически восстановиться практически в любой момент, но его душу трясло в лихорадке, и Макс с уязвленным самолюбием презирал теперь всякую инициативу в общении с противоположным полом.

Девушки анамаорэ были настолько прекрасны внешне, что, даже выбрав наугад, Максимилиан не столкнулся бы ни с какими отвратительными сюрпризами, чем и пользовался, устроив конкурс на право свидания с собой.

Назначив уполномоченных, Максимилиан поручил отбор кандидаток им, совершенно не интересуясь, как жаждущие получали заветный билет: демонстрацией ли прелести, подкупом ли, шантажом, убеждением или связями по знакомству. Макса грела сама мысль, что каждая приходила в его покои лишь после жесткой борьбы за его внимание.

Счастливиц ожидали новые трудности: Макс и не думал как-либо благодарить красоток за их целеустремленность. Они приходили дарить удовольствие ему, а получали ли сами, Максимилиана вовсе не волновало.

Братья-чтецы морали ему особенно надоели. Макс специально отправился к Родителям, чтобы показать им, что находится в полном порядке и попросить могущественных Отца и Мать унять не в меру ретивых родственников.

Макс захотел отдохнуть и перестать быть исключительно хорошим, полагая что он вполне заслужил отпуск от приличий годами безукоризненного поведения.

Ненасытный и неистощимый на выдумки, сегодня он скучал: девушки, пусть и прошедшие жесткий отбор, не проявляли должной фантазии. Нет-нет, а приходилось командовать то тут, то там, и настроение Максимилиана, еще утром надеявшегося на здоровое расслабление, все больше портилось. Он больше не скрывал раздражение, решив, что если очередная соискательница его разочарует, то он непременно пойдет к самим жрицам Магнуса.

С другой стороны, возможная зависимость от пособниц Ужаса Максимилиана угнетала.

Внутренне колеблясь и хмурясь, он возлежал на постели и даже не взглянул на очередную посетительницу. Обольститься женской красотой, чтобы спустя миг скривиться от ее характера, стало слишком привычным сюжетом… Похоже, сбывались его самые худшие опасения: эта девица даже не сочла нужным с ним поздороваться! Войдя бесшумно, она также бесшумно устроилась где-то сбоку, нагло саботируя прямые обязанности гостий!

Подумав, что прелестница впущена по блату, а сама чрезвычайно застенчива, Максимилиан решил подбодрить эту золотистую шатенку, эротично изогнув смоляную бровь:

— Привет, милая. Чем мы с тобой сейчас займемся?

Та равнодушно пожала плечами:

— Мне все равно.

Слова, сказанные спокойно и холодно, заставили Макса проснуться и очень неприятно удивиться. Он затаился и подпустил в интонации показное дружелюбие:

— Зачем же ты сюда пришла?

Девушка ответила с прежней долей безразличия:

— Посмотреть на деградацию кумира.

Слышать это было неприятно, но продолжая притворяться расслабленным, Максимилиан протянул:

— Кто, милая? Лукас? Ричард? Эрик? Иной? Кто из них тебя прислал?

Гостья, комфортно восседая на мягком пуфе и разглядывая Макса без тени смущения, мотнула головой:

— Никто. Я сама захотела и пришла.

Максимилиан криво улыбнулся. Девица вынуждала его проявлять инициативу, но молчанием Макс вряд ли бы чего-либо добился:

— И в какой же области я твой кумир? В творческой или, — Макс интимно понизил голос, — личной?